Блондинка и брюнетка в поисках приключений

Например, несколько лет назад мне довелось попробовать себя в роли счастливой невесты со всеми причитающимися атрибутами. Я успела купить свадебное платье и тиару с фальшивыми брильянтами.

Мой жених был из малочисленного племени «московских мальчиков из хорошей семьи». Выпускник университета, сын профессора и бизнес-леди, баловень судьбы, всю жизнь нежившийся в ласковой колыбельке заранее обеспеченного светлого будущего. Когда мы познакомились, он писал кандидатскую диссертацию, после защиты которой собирался занять весьма аппетитную должность в фирме своей матери. Мы познакомились случайно, на домашней вечеринке общих друзей, и весь вечер мальчик не отлипал от меня ни на сантиметр.

Он влюбился бесповоротно и серьезно, как это бывает только с такими порядочными маменькиными сыночками, как он. В его русоволосую голову накрепко вбили сценарий отношений между мужчиной и женщиной. Знакомство, длительная букетно-конфетная стадия, первый робкий поцелуй, знакомство с родителями, первый робкий секс, предложение руки и сердца, покупка колец, развеселая шумная свадьба.

Беда в том, что мальчик был немного своеволен и осмелился поменять местами вехи годами отработанного сценария «правильных» отношений между мужчиной и женщиной.

Наш «первый робкий поцелуй» как-то незаметно перетек в «первый робкий секс». Букетно-конфетная стадия длилась два с половиной дня, после которых опешивший от гормонального взрыва мальчик повел меня в магазин для новобрачных. Все происходящее воспринималось мною как пьянящая игра. Я была влюблена и беззаботна, будущее рисовалось мне преимущественно в светло-розовых тонах.

В невестах я ходила чуть меньше недели. За это время он перезнакомил меня со всеми своими друзьями, а вот заявления подать мы так и не успели. Наконец настал торжественный вечер, когда меня повели на смотрины к его родителям. Мать мальчика, хорошо сохранившаяся шпала в костюме «Шанель» и очках с тонированными стеклами, уделила мне ровно четыре с половиной минуты своего драгоценного времени. После чего меня оставили в гордом одиночестве в гостиной, в то время как моего жениха бесцеремонно увели в дальние комнаты на «семейный совет».

Я вяло ковырялась серебряной вилкой в тарелке с салатом оливье. Я заранее знала, чем все это кончится, но с упрямством хронической идиотки зачем-то надеялась на чудо, которого, естественно, не произошло. Из дальних комнат мальчик вернулся понурый, в мою сторону он старался не смотреть. Его родители, наоборот, пребывали в наибодрейшем расположении духа. Мы поужинали, после чего мальчик проводил меня до дома, по дороге путано объяснив, что со свадьбой придется повременить.

Больше я его никогда не видела. Три месяца сидела на телефоне, дожидаясь звонка, а потом отнесла свадебное платье в ближайший комиссионный магазин.

И если бы эта история была единственной…

Так нет же – через несколько месяцев после потери мальчика и сладкого статуса невесты я нашла-таки утешение в объятиях одного малого, с которым познакомилась в ночном баре. Он был полной противоположностью мальчику из хорошей семьи (на этот типаж у меня, кстати, до сих пор аллергия). Про себя я прозвала его «громилой». Двухметровый рост, литые мышцы, серьезный взгляд исподлобья, татуировки от плеча и до запястья… Не знаю уж, чем такой тип привлек мое внимание, может быть, особенной звериной мужественностью, которой был буквально пропитан воздух в радиусе нескольких метров от него. А может быть, трепетной нежностью, с которой «громила» относился ко мне.

Мы встречались чуть больше месяца. Биография моего нового мужчины была устрашающей – для кого угодно, только не для меня. Я казалась себе самой спасительницей заблудшей души. У «громилы» было две судимости – условный срок за драку и реальный за хранение оружия. Почему – то я была уверена, что большинство женщин побоятся оказаться рядом с таким человеком. Я была наивно уверена, что он боготворит меня, что он до дрожи боится меня потерять.

Но однажды я узнала, что пока мною вовсю исполняется спасительная миссия, мой «громила» не отказывает себе ни в чем, в том числе и в плотских удовольствиях. Более того, в Москве имеются еще как минимум четыре женщины, которые считают себя святыми спасительницами. С одной из них я даже познакомилась, и она едва не расцарапала мне лицо. Оказалось, что «громила» встречается с ней не первый год и у них даже имеется дочь.

Эти истории отпечатались в моем сердце незарубцованными шрамами. А сколько было мужчин, которые исчезали после нескольких свиданий? Не знаю, в чем именно причина, возможно, всем им встретился кто-нибудь получше…

– Ты расстроилась? – Мира погладила меня по волосам.

– А что, заметно? – Я вздернула подбородок. – Разве ты не этого добивалась?

– Возможно, – вздохнула она, – но давай все-таки вернемся к моей логике, хорошо?

– Если честно, меня от твоей логики уже давно тошнит, – призналась я.