Блондинка и Некромант

Результат превзошел все ожидания Темной. Вернее вначале было разочарование. Наста’Йа изменилась очень мало. Практически она осталась той же самой эльфийкой, какой была до укуса. Только выпали светлые волосы, уступив место густой поросли новых — черных. Настолько черных, словно Наста’Йа была темной эльфийкой. Вот только кожа ее была светлой. А не антрацитово-черной, как у заклятых врагов — темных эльфов. Да еще небольшие клыки, проросшие через день, вытолкнули прежние — обычные, ничуть не выдававшиеся из ряда таких же ровных белоснежных зубов. И теперь острые иглы очаровательно прикусывали пухлую нижнюю губку. И они не убирались. Это не было чем-то из ряда вон выходящим. Такое встречалось среди эльфов. И было не более редким, чем шесть пальцев на руке у человеческого ребенка. Или отсутствие рожек у орка. Или появление бородатой женщины у гномов…

Кровь осталась красной. Температура тела не выбивалась за пределы стандарта. Раны заживали долго. Скорость движений, хоть и была значительной, но не превышала допустимой для эльфов. Метаболизм и аппетит также были вполне обычными для разумных. Ко всему прочему сознание Наста’Йи было заторможенным. Никакой силы воли, никаких интересов и желаний.

Лишь одно отличало эльфийку от прочих сородичей. Восприимчивость к солнечному свету. За несколько часов на солнце Наста’Йа обгорала так, что кожа слезала с нее лохмотьями. И ведьме приходилось лечить ожоги. Впрочем, и это недоразумение исчезло после того, как Эраноэль заставила Наста’Йу на несколько минут выходить во двор обнаженной. За десятицу девушка загорела до черноты. Став настолько смуглой, что ее действительно можно было спутать с темной эльфийкой. Особенно если их не ставить рядом. Тогда, конечно, разница стала бы очевидной — все же кожа Наста’Йи осталась гораздо светлее. Изменение пигментации закрепилось. Иммунитет к ультрафиолету не исчезал даже после десятицы без солнца. Но что толку? Кроме остреньких клыков, черных волос да смуглой кожи Наста’Йа ничем не отличалась от других эльфиек.

Разочарованию Темной не было предела. Так бы и существовала девушка при дворе Эраноэль, ублажая ее гостей. Или была бы подарена кому-нибудь из них. Необычная красота бросалась в глаза. Уже два Темных мага просили отдать Наста’Йу для утех определенного рода, а один некромант даже предложил обменять ее на мантикору. «Зачем мне мантикора?» — задала себе вопрос Ведьма. Но было поздно. Некромант спешно прислал созданное им чудовище в подарок. С этого все и началось.

Никто не знал, где и как содержать крупное злобное создание. Эраноэль никогда особенно не пыталась создавать чудовищ — к чему это? Когда собственная магия во много раз сильнее. Все созданные Проклятой существа предназначались скорее для шпионажа, диверсий. Были изящными творениями. Почти произведениями искусства.

И мантикора вырвалась. Клетка в подвале замка не смогла сдержать разбушевавшееся чудовище. Ну, еще бы — прутья могли противостоять максимум огру. И кстати, любой огр, будь он умнее полена, наверняка смог бы эти прутья раскачать — настолько ненадежны они были вделаны в пол и потолок.

Убив по дороге пару слуг, мантикора оказалась во дворе. Где как раз под солнцем стояла обнаженная Наста’Йа. С самого утра. Эраноэль в последний раз хотела убедиться, что даже продолжительное воздействие солнца не повредит коже черноволосой эльфийки.

Дальнейшее, привлеченная шумом и криками, Ведьма видела из окна. Огромная туша бросается к застывшей посередине двора изящной фигурке, словно отлитой из темной бронзы. И тут стройный силуэт неожиданно смазывается. Мантикора промахивается. Рычит. Встает на дыбы, недоуменно разыскивая странным образом исчезнувшую добычу. Эраноэль уже было собиралась приласкать обезумевшее чудовище хорошим разрядом молнии, как вдруг рядом возникла Наста’Йа. И в следующие несколько мгновений мантикора была буквально разодрана. Голыми руками. Хрупкой эльфийкой с женственными бедрами и упругой правильной формы грудью.

Сама Наста’Йа упала на одно колено, настороженно оглядывая двор внимательным взглядом. Смуглая кожа в крови. Стекающей по щеке, груди, бедрам. Нежная верхняя губка приподнимается в хищном оскале. Обнажая белоснежные клыки. В чуть прищуренных глазах нет ни капли прошлой отстраненности. Только холодный расчет. Поиск целей. Определение опасности.

Наконец взгляд Наста’Йи встретился с взглядом Темной. Несколько мгновений две бывших эльфийки, словно два бойца перед схваткой, оценивающе глядели друг на друга. Пока Наста’Йа не встала с колена, нисколько не стесняясь своей совершенной наготы. Медленно наклонила голову в полупоклоне. Признавая силу. И только в последний момент в глазах мелькнула изумрудная вспышка холодной ярости.

— Умница девочка! — пробормотала Проклятая, готовя парализующее заклинание. — Но извини, ты стала слишком опасной.