Блондинка сдавала в багаж…

Я молча упала. Молча лишь потому, что лишилась голоса. Зато подруга моя заорала, словно резаная, что не помешало ей упасть рядом. «Застрелили наркокурьеры, но хоть Пергамский алтарь посмотреть успела», – молнией пронеслось у меня в голове. Однако смерть не спешила. Наоборот – я почувствовала, как меня пытаются поднять. Это делала служительница, быстро тарахтя по-немецки.

Я встала. Спина болела, но крови не было – значит, меня не застрелили.

– Привет! – радостно проорал рыжий тинейджер, от избытка энергии подпрыгивая на месте. – Привет! Я тебя догнал!

– Я заметила, – возмущенно сообщила я. – Кто тебе позволил сбивать взрослого человека с ног? Где твоя мама?

Про то, где второй близнец, спрашивать было ни к чему – он бегал вокруг нас, громко и на редкость противно завывая.

– Кто сбивал? Никто не сбивал. Я просто не успел затормозить. Макс, где мама? А я Тема, поняла? Я Тема, он Макс. Спорим, ты нас не различишь? А как ты думаешь, если со всей дури врезаться в эту каменюгу, она разобьется? Спорим, что да?

– Не смей! – ужаснулась я, попытавшись собственным телом загородить Пергамский алтарь, – затея бессмысленная, учитывая протяженность шедевра в сто тринадцать метров.

Настя, с кряхтением потиравшая плечо, встрепенулась.

– Это музей, – сурово известила она. – Каждый экспонат стоит огромных денег. Чтобы расплатиться, вашей матери придется продать ваши мобильники и компьютер. И новых она вам больше никогда не купит.

– Врешь! – возмутился Макс, даже притормозив от гнева. – Вот спрошу у мамы, она вам скажет! Мама, ты где?

Близнецы рванули куда-то, а мы с подругой потрясенно посмотрели друг на друга. Катарсис, увы, остался далеко позади.

– Надо же, – вздохнула я, – не одни мы захотели в Пергамон. Кстати, пора обратно. Опоздания нам Алекс не простит.

– Очень странно, что Лидии понадобился Пергамон, – мрачно заметила Настя. – Странно и подозрительно. Мне кажется, она просто пошла за нами. Как ты думаешь, зачем?

Я ничего не успела ответить, поскольку к нам приблизилась кавалькада. Две служительницы почти под конвоем вели Лидию, а вокруг скакали радостные близнецы.

– Что за чушь несут эти бабки? – возмущенно спросила нас Лидия. – Лопочут по-немецки, хоть бы английский, что ли, выучили? Что вам сделали мои детки? Вы разве не видите, что они еще маленькие? Вам не западло на них жаловаться? Между прочим, я журналистка, а не тетя Маня с ларька, со мной этот номер не пройдет!

Настя, немного знавшая немецкий, выслушала нервную речь служительницы и перевела:

– Сперва они ударили этих дам… нас, то есть… а потом вот он… – она повернулась к одному из близнецов, – или он… – она посмотрела на другого, – плюнул прямо на голову статуе. Вот этой.

– Врете! – вскинулась Лидия. – Статуя высоченная! У него росту не хватит! Ты объясни ей, раз язык знаешь.

Моя подруга что-то сказала по-немецки и перевела ответ несчастной смотрительницы:

– Да, но он подпрыгнул…

* * *

Обратно нам пришлось идти впятером – мы с Настей, Лидия и пара близнецов.

– А Сереженька мой где-то потерялся, – вздохнула Лидия, оглянувшись по сторонам.

«У вас еще и третий есть?» – чуть было не завопила в ужасе я, но меня опередила Настя:

– Так Сергей тоже ходил в Пергамон?

– Да. Он пошел сразу за вами, а потом и я захотела. Представитель такой культурной профессии, как моя, должен быть в курсе. Еле успела его догнать! Мои мальчики так его полюбили. Дети чувствуют хороших людей!

Я благоразумно молчала, предоставляя вести беседу подруге.

– А кто Сергей по профессии?

– У него небольшой бизнес по охранной части. Много он о себе не рассказывал – настоящий мужчина немногословен. – Тут взгляд Лидии упал на меня, и она, скривившись, добавила: – Только я бы не советовала связываться с таким, как он, молодым прошмондовкам. Ох, не советовала бы!

Я понятия не имела, что такое «прошмондовка», и на всякий случай решила не спрашивать. Тем более, меня больше волновало другое.

– Давайте прибавим шагу, – предложила я. – А то опоздаем, и группа уедет без нас.

– Ха! – презрительно парировала Лидия. – Я – представитель прессы. Я не дура, чтобы ехать, как вы, за собственные деньги. У нас бартер. Мы с мальчиками едем бесплатно, а потом я пишу про турфирму статью. Алекс подождет, сколько нужно, да еще облизывать меня будет. Кстати, это самый опытный гид. Я потребовала лучшего!

Очевидно, с худшим мы вообще обходились бы без экскурсий, сразу приступая к кафе и магазинам. Хотя кто знает нынешние критерии? Может, худший как раз водит по музеям?

Несмотря на заверения журналистки, я шагала все быстрее. Это профессиональная привычка – даже минутную задержку считать опозданием. Настя спешила за мной, так что в результате мы с нею вернулись ровно в положенное время, а Лидия с близнецами поотстали.

У автобуса стояла небольшая, но вдохновляющая компания: Вовчик, держащий в руке полупустую бутылку пива, его толстенький сосед по сиденью и Маргарита Васильевна с Ирой. Сосед громко вещал: