Блондинка сдавала в багаж…

— В пункте три во всех разделах ставим галочки в квадратике «нет», — бодро посоветовал он. — Заполните все по-быстрому и можете сбегать перекусить. Раньше чем через час не уедем.

Пункт три звучал так: «При мне и в моем багаже имеются товары, требующие обязательного декларирования и перемещение через границу которых производится по разрешительным документам соответствующих компетентных органов», причем первым же разделом шли «изделия из драгоценных металлов и драгоценных камней в любом виде и состоянии». Интересно, моя… то есть Янина корона является подобным изделием? Та, которая жизненно необходима для дебюта в «Спящей красавице». Камни фальшивые, но ведь сказано «в любом виде и состоянии»! В виде подделки, значит, тоже?

— Как быть с короной? — прошипела я Насте в ухо. — У меня нет на нее документа компетентных органов.

— И не надо, — вслух ответила подруга. — Бутафория не считается.

Я неуверенно поставила галочку, легко проскочила графы «оружие всякое, боеприпасы, взрывчатые вещества», а также «наркотики и психотропные средства» и уперлась взглядом в «печатные издания и другие носители информации».

— У меня с собой книга, — мрачно призналась я гиду. — Печатное издание?

— Книга не считается, — подумав, сообщил он. — Везде отвечайте «нет», и все будет хорошо.

Я вздохнула. К сожалению, по природе я — человек честный и законопослушный. Я с этим по мере сил борюсь. Сами понимаете, если выполнять все правила и законы, полностью платить налоги и переходить дорогу, руководствуясь сигналом светофора, а не видом мчащихся машин, вскоре либо погибнешь безвременной смертью, либо будешь отправлен в ближайший желтый дом. И ведь знаю это, а тянет к правдивости, словно наркомана к анаше. Вру иногда, куда денешься, но для вранья мне требуется серьезная психологическая подготовка. А стоит расслабиться — и опять принимаюсь за свое.

Подозреваю, из-за внутренней честности я обычно и попадаюсь. Коллега пропустит половину занятий — и ничего, а когда я один раз за пять лет отпущу студентов из-за разболевшегося зуба, в пустую аудиторию заявляется не только диспетчер, но даже декан, который вообще никогда ее не посещает! И это логично. Кто рожден добропорядочным, нарушать не должен. Против природы не попрешь.

Подавив внутренний протест, я отметила-таки нужный квадратик, ненадолго притормозила на «ядовитых и сильнодействующих веществах и лекарствах» (у меня с собой целая аптечка, причем кое-что действует весьма сильно, однако это, вероятно, тоже не считается?), с удовлетворением отвергла «радиоактивные материалы» и в ужасе вскрикнула.

— Нет у вас этого, нет! — нервно повторил Алекс, заглядывая мне через плечо. — Поверьте опытному гиду.

Поверить очень хотелось, и я на всякий случай перечитала вслух:

— Объекты флоры и фауны, их части и полученная из них продукция.

Они издеваются над нами, что ли?

— У меня футболка из хлопка, — проинформировала я. — Получена из флоры и фауны. Еще еда — флора и фауна с примесью химикатов, наверняка сильнодействующих и ядовитых.

Амбал, сидящий напротив меня, весело заржал, зато Маргарита Васильевна озадаченно подтвердила:

— Это правда.

— Да, правда, — легко согласился Алекс. — Но если вы ее напишете, всю группу задержат на таможне. Вам это нужно?

Законопослушность заткнулась, не выдержав испытания реальностью, и я быстро проставила оставшиеся галочки, после чего мы с Настей отправились в кафе. Там я с изумлением обнаружила, что подруга моя отчаянно нервничает. Я, и сама немного переживая, утешительно улыбнулась:

— Ладно, не одни мы такие. Мне кажется, все пройдет без проблем.

— Это тебе кажется, — мрачно ответила Настя.

В голосе ее было столько уверенности, что мне стало не по себе.

— Думаешь, надо было указать в декларации правду? — уточнила я.

— Да забудь ты про декларацию! — возмутилась подруга. — И не делай вид, что ничего не видела. Причем учти — это на две недели. День и ночь. Пусть даже только день, все равно мало не покажется.

Я задумалась. Что я должна была видеть? Автобус вроде бы нормальный. В первую очередь я проверила, как работает кондиционер, и убедилась, что над каждым сиденьем индивидуальная трубочка, из которой дует. И сколько бы ни возмущалась Маргарита Васильевна, я свою не отключу.

— Ты о чем? — наконец, устала ломать голову я.

— О рыжих близнецах, — шепотом, словно нас могли подслушивать, сообщила Настя. — О чем же еще?

— О рыжих близнецах? — ошарашенно переспросила я. Настю передернуло, и она повторила:

— О рыжих близнецах…

Причем таким тоном, словно как минимум извещала о захвате нашего автобуса чеченской группировкой, успевшей заявить, что каждый день собирается расстреливать по паре туристов, а начнет с симпатичных педагогов.

Очевидно, на моем лице выразилось недоумение, и Настя пренебрежительно махнула рукой: