Тут он, похоже, потерял нить повествования. Ему хотелось доказать что-то, как ему казалось, нечто очень важное, но Норма Джин была так близко, и пахло от нее так чудесно — то ли мылом, то ли пудрой, то ли чем-то там еще, цветочным и сладким, — что никак не удавалось сосредоточиться. Никогда еще она не была так близко, и он быстро наклонился и поцеловал ее в губы, и она тут же, как кукла, закрыла глаза. А все его тело как огнем ожгло, от груди до самого паха. И он подсунул ладонь под ее запрокинутую головку, взъерошил кудрявые шелковистые волосы и поцеловал снова, на этот раз крепче. И тоже закрыл глаза. Он плыл, словно во сне, вдыхая ее чудный запах, и как любая девушка во сне, она казалась ему мягкой, податливой и покорной. Он целовал ее все сильнее и даже пытался раздвинуть языком плотно сомкнутые губы, зная, что скоро, очень скоро настанет день и Норма Джин раскроется ему навстречу, раскроется вся! И, о Господи, не допусти этого, кажется, он прямо сейчас кончит в трусы!..
Он уже рассказал ребятам с завода, как впервые увидел эту девушку. Увидел стоящей на сцене, в театре. Она выиграла приз, и, о Боже, Боже, да
— Вообще-то парень должен жениться на девственнице. Просто из чувства самоуважения.
Он думал о Норме Джин, много думал. Познакомились они в мае, а 1 июня у нее был день рождения, и ей должно было исполниться шестнадцать лет. Девушка вполне может выйти замуж в шестнадцать, такие примеры в семье Глейзеров бывали.
Каждую неделю в «Лайфе» появлялись все новые фотографии раненых и убитых; тела солдат, полузасыпанные песком на каком-то забытом Богом островке в Тихом океане, о котором ты никогда прежде не слышал. Или же целые горы трупов китайцев, погибших во время налета японской авиации. И каждый в смерти был наг.
Во время ночной смены на заводе, среди оглушительного шума и грохота, Баки тоже не переставал думать о Норме Джин. Хмурясь, прикидывал, а не пошла ли она сегодня на свидание с каким-нибудь парнем, вместо того чтобы остаться дома и думать о нем, как обещала? Мужчины постарше, работавшие вместе с Баки на конвейере, стремились поскорее попасть домой, к женам, забраться к ним в постельку в шесть часов утра. И отпускали на эту тему бесконечные шуточки, плотоядно потирая руки, многозначительно закатывая глаза и похохатывая. Некоторые из них показывали фотографии своих молоденьких и хорошеньких жен и подружек. Один все время похвалялся снимком жены, позировавшей в стиле Бетти Грэбл, — она сидела спиной к камере и смотрела через плечо, и был на ней при этом не купальный костюм, как на Бетти Грэбл, но одни лишь кружевные трусики и туфли на высоченных каблуках. Баки едва зубами не скрежетал от злости. Да она и наполовину не так сексуальна, как Норма Джин, посади последнюю в ту же позу!
Получается, он что же, влюбился в нее, что ли? Черт подери, может, и правда влюбился! Пришла пора и ему влюбиться. Как бы там ни было, но одно Баки знал твердо: он ни за что и никогда не отдаст ее другому парню!