Блондинка. Том II

— Лично мне не кажется, что он хочет, чтобы это выглядело пародией. Скорее, он интерпретирует сценарий как салонную пьесу, что требует от исполнителя определенного сценического стиля. Некоего налета искусственности, что ли. Он ведь не профессиональный актер, учившийся по методу…

— Так ты хочешь сказать, он нарочно ведет картину к провалу? Но почему? Он ведь еще и режиссер-постановщик!

— Он не саботирует фильм, дорогая. Просто его техника сильно отличается от твоей.

Согласно сценарию Принц и Хористка были просто обречены полюбитьдруг друга в этой волшебной сказке. За тем исключением, что их влюбленность друг в друга выглядела не более естественной, чем любовь между двумя мультипликационными куклами, сделанными в натуральную величину.

— Он презирает свою роль. А заодно и меня тоже.

— Этого просто быть не может.

— Да ты только посмотри на него! Эти его глаза!..

В блестящем, увеличенном моноклем глазе О, она увидела себя: пышногрудую актрису Американку, со взбитыми, точно хлопковая вата, тонкими и шелковистыми платиновыми волосами, блестящими красными губами и неестественно кокетливыми манерами. Хористка играла прямодушную молодую женщину из (американского) народа; Принц был сдержанным, связанным традициями (европейским) аристократом. Вне съемочной площадки О, был холодно вежлив, даже иногда любезен с Блондинкой Актрисой, но стоило ему выйти на площадку, под свет прожекторов и объективы камер, как она становилась для него объектом презрения. Она была столь же неуместна среди всех этих прошедших академическую выучку актеров шекспировского театра, как неуместна была бы бедная Шери в жалких и претенциозных своих костюмчиках.

По представлениям О., этого закоренелого бритта, Мэрилин Монро была типично (американской) дойной коровой, кассовой актрисой, принесшей Голливуду несметное состояние. От О. так и разило презрением к Голливуду и «Мэрилин», и заглушить этот запах были не в силах даже ее пронзительные духи.

Достаточно было услышать, как О. произносил это имя, «Мэри-лин».

О. являлся не только исполнителем главной роли, но и режиссером обреченного на неуспех фильма. И английский его акцент резал слух, звук получался такой, будто скребли ножом по фарфору.

И обращался он к ней, как обращаются взрослые к какому-нибудь умственно недоразвитому ребенку. Но только без улыбки.

— Мэри -лин,моя дорогая, вы не могли бы произносить свои реплики чуть почетче? И более связно?

Она не отвечала. Вид у него при этом становился такой, будто он вот-вот плюнет ей прямо в лицо. Она была Нормой Джин Бейкер, втиснутой в платье, оставляющее большую часть груди открытой; кожу на голове жгло после утреннего обесцвечивания пергидролем, мысль работала медленно, словно будильник, который забыли вовремя подзавести. Погружалась внезапно в мечты и словно отсутствовала. Сегодня опоздала на целых четыре часа и сорок минут. Кашляла так, что сцены приходилось переснимать. Запиналась на репликах, вдруг забывала простейший диалог. А ведь когда-то запоминала все моментально, что называется, с лета. Запоминала не только свои реплики, но целые диалоги других актеров. А из пор на носу и лбу пробивался сквозь толстый слой грима липкий и жирный пот.

О. смотрел на нее через монокль. Потом вытащил его и выдавил улыбку. Получилась не улыбка, а кривая гримаса.

Сразу видно, он из кожи лезет вон, чтобы казаться остроумным. Тоже мне остроумие, в стиле салонной пьесы!..

— Мэри-лин, милая моя девочка! Ну неужели нельзя быть немножко сексуальнее?

Всю предыдущую неделю она мучилась расстройством желудка. Желудочный грипп, так это, кажется, называют. Ее рвало ночи напролет. Драматург был ее сиделкой и нянькой, преданным и внимательным мужем. Она потеряла шесть фунтов. Пришлось перешивать костюмы. Лицо тоже похудело, стало казаться уже. Неужели отснятые сцены придется переснимать? На прошлой неделе она смогла отработать лишь один полный день, с утра до начала вечера. Остальные актеры относились к ней с каким-то брезгливым сочувствием. Будто думают, что от меня можно заразиться. О, как бы я хотела, чтобы все они, все, любили меня!

Месть ее была утонченна. Месть в типично американском стиле девушки-простушки. Прославленный английский актер О. ожидал от нее эмоционального срыва, слез, истерики; его предупреждали, что Блондинка Актриса — штучка непростая. Но он никак не ожидал, что месть ее будет носить столь пассивный и в то же время смертельно опасный характер.

Считает меня тупенькой блондинкой Дездемоной. Не знает, что на самом деле Мэрилин — это Яго!

Она уходила и пряталась. Она смеялась. Нет, она была вне себя от обиды и смущения.

— Меня просто тошнит при виде этого О.! Он наложил на меня проклятие.

— Не стоит так думать, дорогая. На самом деле он тобой восхищается и…