Блондинка в боевой академии. Не хочу жениться

– У вас исторически не учат девочек собранности и ответственности. Вы должны повиноваться двум людям – отцу и мужу. И то, скажем так, делать вид, что повинуетесь. Но на самом деле…

– Жена – это шея, которая вертит головой… – озвучила Мирра известную поговорку.

– Именно. На войне такого быть не может. Есть строгая иерархия и дисциплина. Я говорю – вы слушаете. Говорит мое начальство – слушаю я.

– Но гранд-мэрша вы перебили… – мстительно припомнила я.

– Ну… – Она усмехнулась и закатила глаза. – Меня тоже воспитывали не как мальчика. Ну а сейчас – пойдемте. К сожалению, я не успела посмотреть то, что вы приготовили на смотр, но всецело доверяю гранд-мэршу. К тому же сегодня мой первый рабочий день. Посмотрим на ваш потенциал. Даже если он заставит меня рыдать, опозорить меня вы не сможете, потому что я ничего не видела.

– Сюрприз, – сказала Сабрина, и мы кивнули. Бояться было нечего. Наше выступление понравилось даже королю.

Глава 10

Слова Сабрины про сюрприз оказались пророческими. Радостно идя на площадь следом за куратором, мы не думали ни о чем плохом. И если и представляли себе сюрприз, то исключительно с приятной стороны. Обговаривали детали, уточняли порядок выхода и верили, что все пройдет как по маслу. Нас будут уважать и перестанут относиться как ко второму сорту.

Наивные. Когда это у нашей группы что-то шло без накладок?

Мы заняли отведенное место перед трибуной, позади старшекурсников, и приготовились ждать. Натаниэль прочитал вступительную речь. Роль ректора ему удивительно шла. Гранд-мэрш обладал хорошо поставленным голосом, складно говорил и умел воодушевить.

А дальше начался обычный смотр. Группы выходили одна за другой, демонстрировали свои умения и возвращались на места. Парни сказали, что подобные смотры проводятся пару раз в год, чтобы держать сэршелов в тонусе. Оценивается уровень подготовки, преподаватели смотрят, есть ли прогресс. Понятно, что оценка знаний происходит на экзаменах, а смотры – это скорее традиция.

Наш выход был последним. Первый курс, новая группа. Неладное я заподозрила с самого начала, когда мы маршировали мимо старших курсов. Слишком уж самодовольно выглядел Адам. Но отмотать ситуацию назад я не могла, и оставалось только гадать, что придумал мой бывший. Ну и надеяться, что получится предотвратить подстроенную им гадость.

Мы без сучка и задоринки отработали весь номер, и когда я взлетела в воздух, чтобы закрутиться огненным вихрем, сбоку раздалось очень подозрительное и знакомое:

– Ко-о-о-о…

Сверху на меня радостно пикировал черный грифон. От неожиданности потеряла концентрацию и рухнула на землю. Если бы полыхнула, то могла бы подпалить черному крылья, а этого мне совершенно не хотелось. Он ни в чем не виноват. В программе, которую мы подготовили для смотра символа группы, огонь мы убрали. По нашей задумке, грифон должен был подхватить меня и пронести над рядами. Но все пошло не по плану, поэтому он, как и я, растерялся и заклекотал, пытаясь тормозить массивными лапами. Но только оставил в брусчатке глубокие царапины.

Он ехал как на лыжах, размахивал огромными черными крыльями и истерично, словно деревенская несушка, голосил. Я же сидела на заднице и ненавидела весь мир. Особенно Адама.

Вокруг ржали парни, бывший сиял от счастья, а ряды первокурсников поспешно разбегались, так как грифон мчался вперед, словно снаряд. За ним с руганью и лассо со стороны конюшен бежали работники.

Натаниэль тоже кинулся ловить свою птичку, перескочив прямо через возвышающуюся на трибуне кафедру. Грифон испугался, попытался взлететь, но не сумел и снова плюхнулся на толстый зад. Он заорал громче, увернулся от лассо и, словно курица, быстро-быстро побежал кругами по площади перед академией, голося на все лады. Мне казалось, в его клекоте отчетливо слышалось:

– Ма-а-а-ма-а-а!

Птыц мчался в мою сторону, то ли намереваясь отомстить за все сразу, то ли в поисках защиты. Я подскочила и шарахнулась в сторону, но потом мне стало его жалко. Видимо, Адам прознал о наших планах и выпустил грифона, хотя бедненький зверь просто хотел сделать все так, как мы репетировали. За ним носились с лассо, на него кричали, а он, как послушный и правильно воспитанный, до сих пор хотел закончить свою часть выступления. Поэтому и бежал ко мне.

И так мне стало стыдно, что я сделала шаг ему навстречу.

Где-то заорал Натаниэль, пытаясь остановить то ли меня, то ли грифона. Изрядно побледнела наша куратор, видимо, прикидывала: моя смерть уже будет на ее совести или еще на совести гранд-мэрша. Хорошо хоть, никто не стал палить в нас заклинаниями.

Но грифон не собирался мне вредить. Подбежав, он резким отрепетированным движением закинул меня к себе на спину, подтолкнув носом под зад, и мы взмыли в воздух, чтобы сделать красивый и гордый круг почета. Омрачили его перепуганные преподаватели с гранд-мэршем, потоптанные газоны и огромная куча грифоньего навоза, которая плюхнулась прямо в центре площади, аккурат перед трибуной, с которой вещал наш новоявленный ректор. Это мы не репетировали, но я посчитала, что точка вышла вполне эффектной.