Блондинка в боевой академии. Не хочу жениться

Сильх, Сабрина, девчонки, Грифониха и даже мама где-то на заднем плане. Но все это было не важно. Важно, что он пришел за мной, важно, что опасность мне уже не угрожала, и важно, что эту самую опасность я нейтрализовала без чьей-либо помощи.

Это было восхитительное чувство!

Натаниэль подхватил меня на руки и быстрым шагом понес прочь от суеты, возгласов и шума. Даже мама не посмела его остановить, только с нежностью посмотрела на меня и зачем-то потрогала холодной дрожащей рукой лоб.

Я прижималась к широкой груди и тихонечко всхлипывала. Вдыхала запах терпкого, дурманящего парфюма и запах его кожи – такой волнующий и хорошо знакомый. Мне стало очень страшно, правда, только сейчас. Хотелось на ручки и плакать. Но сейчас все это у меня было. А еще у меня был Натаниэль – большой, теплый и такой любимый…

Неужели я подумала это страшное слово? Но он ведь признался, что любит меня. Может, и мне тоже можно? Я тихо всхлипывала на могучем плече и позволяла себе быть слабой и несчастной, а он меня утешал и не поминал о том, что полчаса назад я заперла в огненной клетке опасного маньяка. И правильно. Женщину нужно любить, оберегать и спасать. Даже тогда, когда она сама себя прекрасно спасла. Иначе зачем нужен рядом мужчина?

В этот вечер мы так и не поговорили, потому что Натаниэль принес меня в свою комнату и почти насильно влил зелье, после которого я отрубилась. Это было так подло, что проснулась я снова злая. Правда, едва открыв глаза, зажмурилась от яркого зимнего солнышка, потянулась и тут же увидела на тумбочке в прозрачной вазе красивую серебристую розу на длинном стебле. Она была такой нереальной, с чарующим запахом и маленькими переливающимися льдинками на мерцающих лепестках, что я простила Натаниэлю все и разом, хотя он вернулся только через полчаса. Я уже успела сходить в душ, переодеться в его рубашку и устроиться на кровати. Не хотелось никуда идти и обсуждать события вчерашнего вечера. Мне было все равно, что произошло с Адамом дальше. Меня даже не особенно волновали причины, которые побудили его убивать. Он просто был болен, и я верила, что больше не сможет причинить кому-то вред. Я знала, что Натаниэль об этом позаботится.

Как выяснилось, говорить о неприятных событиях не хотелось не мне одной.

– Ты проснулась? – удовлетворенно сказал гранд-мэрш, прислонившись плечом к косяку и взглянув на меня с улыбкой. – Я принес тебе одежду.

– Уже выгоняешь? – недовольно нахмурилась я. Вдруг все его «я люблю» мне приснились? Тогда я хочу обратно в свой сон. Там мне было очень тепло и уютно. А в мире, где Натаниэль меня игнорирует, – не очень.

– Нет, – успокоил он. – Ворую.

– А можно я сама как-нибудь пойду с тобой? Добровольно. Мне не понравилось, когда меня воруют.

– Это смотря кто и зачем, – сказал он и не обманул.

Мы сбежали из академии незамеченными и уже через каких-то пару часов оказались в идеальном месте для спокойного разговора. Небольшой и уютный гостиничный комплекс располагался у подножия гор рядом с незамерзающим теплым источником. Мы сидели на панорамной веранде ресторана, пили горячее вино со специями и чувствовали себя абсолютно счастливыми. Я даже не хотела поднимать вопрос свадьбы. Это до сих пор было неприятно, но осталось в прошлом.

Но Натаниэль сам завел этот разговор.

– Прости меня, – сказал он, а я не сразу даже сообразила, за что. – Я не должен был на тебя давить. Обещаю, что в следующий раз предложу выйти замуж по всем правилам. Просто тогда я правда очень боялся опоздать. Вот и наделал глупостей. Я тебя люблю и, как только узнал, что между тобой и Сильхом ничего нет, понял: должен сделать все, чтобы свадьба не состоялась.

– Я тоже тебя люблю, кажется… И очень хочу узнать получше.

– Насколько получше? – с коварной улыбкой уточнил он и подвинулся ближе, гипнотизируя взглядом, заставляя чаще дышать и самой тянуться за таким желанным терпким поцелуем.

– Очень-очень близко, – выдохнула я ему в губы и позволила себе полностью раствориться в чувствах.

Мы до умопомрачения целовались на фоне озера, не обращая внимания на то, что не одни. Для меня существовал только он и его обжигающие губы. Кружилась голова, я буквально парила. Никогда не испытывала ничего подобного.

Потом мы долго гуляли, держась за руки и болтая обо всем и ни о чем, намеренно обходя скользкую тему убийств в академии и причастность к ним моего бывшего.

Только вечером Натаниэль рассказал мне, что Адама переправили в темницу. Никогда и ни при каких условиях он не сможет оттуда выйти. Единственное, чего удалось добиться родителям Рисорта, – это замены смертной казни пожизненным заточением в магической тюрьме. Но Натаниэль не был уверен, что это наказание более мягкое.