Блондинка в игре

Я совсем потерялась во времени. В нормальном мире было хорошо за полночью Жакоб давно вышел. Завтра придется мириться. Прощу его, куда деваться. А вот МегаКиллер еще торчал онлайн.

Мариэль (5): я Пиромана взяла… +1 % к урону огнем

MegaKillerIzAda (8): грац

Мариэль (5): я спать

MegaKillerIzAda (8): завтра в 14 по мск будешь?

Мариэль (5): буду

MegaKillerIzAda (8): подходи туда же

Мариэль (5): Маааакс! я задолбалась от этих ящеров! давай че нить другое?

MegaKillerIzAda (8): нафиг ящеров

MegaKillerIzAda (8): пойдем на крока

Я хотела сказать, что не готова. И этому есть сотня причин. Еще вчера даже один ящер гонял меня по пустырю. Один удар хвоста отправит меня на возрождение. Мы с Максом еще ни разу не сражались в группе. А главное — у меня в ушах до сих пор стоял плач умирающей хиллерши, чья шляпка мне досталась по наследству. Но Макс не дал мне ответить. Написал, и сразу вышел. Вот сволочь!

Глава 34. Все включено

На Крока мы не пошли. И виновата в этом, конечно же я. То есть, я сама в этом никогда не признаюсь, но в глубине души, догадываюсь.

Все началось с того, что я проспала. Антонина нашла меня на диване, свернувшуюся калачиком. Вместо того, чтобы разбудить и принести кофе, эта дрянь заботливо укрыла меня пледом. В тепле и уюте я продрыхла до обеда.

Открыв глаза и увидев на часах 13.52 я взвыла, наорала на домработницу, швырнула в нее пледом и уползла в душ. Сильные струи воды, то ледяные, то обжигающие, смыли сонную одурь. Я переступила босыми влажными ступнями на махровый коврик, и вгляделась в ростовое зеркало. Прохладный воздух из сплит — системы осушал запотевшее стекло, проявляя отражение, еще мутное по краям и четкое в середине, словно виньетка в инстаграмме.

Сейчас в этом мягком фокусе, скрадывающем детали, я была особенно похожа на Мариэль. Маришу. Мусю. Мое виртуальное воплощение. Альтер эго. Младшую сестру, которой у меня никогда не было. Ту, которую через шесть дней я собиралась убить.

Не одеваясь прошла в столовую. Тоня вызывала у меня не больше смущения, чем мебель или еда на столе. В наготе вообще намного меньше сексуального, чем в красивом белье или кокетливой одежде. Нагота пугает, отталкивает, демонстрирует презрение. Стоит неожиданно показаться голой малознакомому мужчине, и он будет потеть, отводить глаза, а потом стойко начнет Вас боятся. Срабатывает в 99 % случаев. Правда для одного процента исключений стоит носить газовый баллончик.

Растерянная Антонина накрыла сразу и обед, и завтрак, льстиво отыскав даже любимую мной панна — котту[88], но я проглотила эспрессо и нырнула в съют.

Жакоб бушевал. Он требовал сообщить где я и с кем я. Взывал к жалости и совести. Напоминал про свои подарки и мои обещания. Намекал даже, хотя и очень мягко, что наши деловые отношения базируются на личных симпатиях.

Правда, все это было вчера. Не удивлюсь, если запасы гномьей задирухи в трактире изрядно уменьшились. Надеюсь, сегодня ему уже станет стыдно за свои слова. А если сразу не станет, я постараюсь, чтобы стало.

Очнулась я на пустыре. Значит, здесь с вечера и уснула. Кругом помятая трава и ящеры гуляют. Обалдевший гекко поглядел на меня голодным взглядом, но я не стала с ним связываться, и бегом припустила к Трактиру.

Огр Хидегард как всегда возвышался за стойкой, словно скала, и тщательно протирал кружки. Мне он коротко кивнул, и тут же потерял всякий интерес. Правильно, расписание я сама для себя придумала. И не зря. Раннее утро пропустила, теперь придется работать. В зале уже сидело три компашки. В одной четверо, в другой трое, а в третьей сразу шесть человек.

Я заскочила на лестницу, сменила наряд одним кликом, и направилась в зал. Ссориться с огром не хотелось. Штрафы за провал задания обещались немалые, да и золотые пока на голову дождем не валились. Изи мани. Хотя из за дурищи Антонины, уже не такие и изи. Её бы сейчас сюда, пусть ее клиенты за ляжки хватают

— Что будете заказывать?

— Пиво.

— Пиво.

— Да пожалуй что… пиво, — выпендрился третий.

Причем все трое ответили не поворачивая головы. Я даже обиделась, одеваешься тут для них, улыбку из себя выжимаешь, а они даже не смотрят. Две семерки — воина, и один плотно упакованный мужик восьмого уровня, я, почему-то решила, что жрец. Имена мне не показывали, поэтому про классы тоже приходилось догадываться.

На столе уже стояли шесть пустых кружек и корзинка с хлебом. Кружки они выставили в неровную линию, и азартно окружали их круглыми хлебцами, распотрошив корзинку.

— Мне убрать? — я потянулась к кружкам.

— А? Не — не — не! — замахали на меня руками мужики. — Лучше к пиву что — нибудь принеси.

— Гренки с чесноком… ребрыш…

— Во — во! Гренки, тащи гренки. — перебили меня они, кажется только для того, чтобы их оставили в покое.