Блондинка в Токио

Сотрудники «Фармаконики» — теперь их осталось всего четверо — со мной попрощались. Мы были совершенно измучены, поэтому не стали обсуждать произошедшее, а уныло побрели в обход здания на площадь перед главным входом, где располагалась парковка. Каждая клеточка моего тела изнывала от страшной усталости, на меня словно повесили пудовые гири. Силы закончились внезапно — как только стало понятно, что опасность миновала.

Для меня возвращение домой превратилось в нескончаемую одиссею, полную противоречивых чувств и впечатлений. Битва с Геннадием Ивановичем скрутила мои нервы с плотный клубок, упругий, как теннисный мяч. И сейчас этот мяч лихорадочно колотился в груди, поднимаясь к горлу и лишая дыхания.

Но ведь я победила. Извернулась, выскользнула. Я вновь преодолела обстоятельства, смогла доказать подполковнику, что не причастна к трагедии в самолёте.

Не буду думать о несчастной Беате и коварной Валерии. Постараюсь сосредоточиться именно на этом ощущении — я победительница. Иначе сорвусь в чёрную пропасть депрессии.

А прямо сейчас меня ждёт встреча с Володей… Ещё и поэтому пульсирующий огненный комок в моей груди готов взорваться, как шаровая молния. Такое ощущение, что мы не виделись полгода…. И вот через минуту передо мной возникнет родная бандитская физиономия — каменные скулы, выточенный из гранита подбородок, тяжёлый взгляд…

Что мне скажет любимый?

Но самое главное — что я ему скажу?

…Вольдемарушка слонялся вокруг автомобиля с затемнёнными стёклами. Почему-то сегодня он пренебрёг любимым чёрным джипом и сделал выбор в пользу необъятного антрацитового «мерседеса». Если я покрылась коркой льда, пока плелась с вещами до парковки, то Константинов даже издалека пылал жаром: под распахнутой курткой виднелась рубашка с расстёгнутым воротом и массивная голая шея.

Запеленговав цель, Володя издал сдавленный радостный вопль и устремился ко мне.

— Ну наконец-то!

На меня посыпался град поцелуев, я вся уместилась на горячей груди любимого медведя, радуясь, что можно согреться.

— Привет, привет! Как я замёрзла! — простонала я и сунула ледяные ладони за ворот его рубашки, где всё пылало жаром африканской пустыни.

— Ты замёрзла, а я соскучился, — сказал Константинов. — Какая же без тебя тоска! Давай в машину. Нет, постой, дай-ка ещё разок чмокну, — и он снова вцепился в меня своей фирменной медвежьей хваткой. В такой момент самое главное не шевелиться, замереть, а то хрустнет позвоночник…

На пассажирском сиденье меня ждал огромный букет роз.

Как романтично!

Что всё это значит?

И как мне реагировать?

Вспомнить слова Юмико, произнесённые под сенью нежно-розовой сакуры: всё забыть и любить дальше?

Смогу ли я любить по-прежнему?

Как ни странно, но, видимо, да. Я смотрела на Константинова, и чувствовала, что сердце разрывается от любви. Плевать на шикарную блондинку. Она мне больше не конкурент.

Лучший конкурент — мёртвый!

— Почему вас так долго не выпускали? У вас там что-то произошло?

— Да, трагедия. Одна девушка отравилась. Беата, — медленно произнесла я и украдкой взглянула на Константинова.

Тот выезжал на магистраль, пропуская поток с главной дороги. Уже рассвело, огромный промышленный город, весь залитый свинцово-серым туманом фабричных выбросов, проснулся с глухим ворчанием и ропотом.

— Беата? — удивился Володя. — Надо же! Второй раз за три месяца мне встречается это имя. А я-то думал, оно редкое.

— У тебя есть знакомая по имени Беата?

— Да, — просто ответил муж, и ни один мускул не дрогнул на его лице. — Кстати, это и тебя касается, — добавил он совершенно спокойно.

— В смысле? — похолодела я.

Сейчас он скажет, что влюбился, потерял голову, что его свела с ума эта сногсшибательная блондинка… И он ничего не может с собой поделать. А все нежности в аэропорту и букет роз — по привычке. Галантный жест перед расставанием…

— Как же это меня касается? — пробормотала я. Губы, искусанные проклятым мучителем, меня не слушались.

— А так! — загадочно улыбнулся Константинов. — В январе мне присоветовали одну специалистку, Беату. Рекомендовали её как маркетингового гения, да к тому же в медицинской сфере… То есть, это наша тема. Вернее, твоя. И я попросил эту диву просчитать рентабельность твоего нового проекта. А то знаешь, бывает, компания вложится в разработку суперэффективного препарата против какого-нибудь неизведанного гриппа, а глупые люди, хоть тресни, это лекарство не покупают. И приходится тратить огромные деньги, убеждая человечество, что грядёт жуткая эпидемия.

— И ты боишься, что с моим проектом произойдёт то же самое…

— Естественно, боюсь. Деньги, ангел мой корыстный, ты запросила немалые!

— И каков результат?

— Ты победила. Беата рассчитала — у неё есть специальная программа — что твой проект имеет рентабельность в четверть процента.

— Четверть процента?!

— Иными словами, он не будет убыточным. А если мы приплюсуем сюда твою ловкость в делах и многолетний опыт в медицинских разработках, то, вероятно, можно даже надеяться на прибыль. Если, конечно, ничего не произойдёт. В нашей стране возможны любые сюрпризы. В общем, я готов дать денег.