Блондинка в цветочек

Он опешил настолько, что даже остановился.

– Что значит – не дают?

– Долгая история. Забудь. Фил, ты извини… я нехорошо себя чувствую.

– Ну-ка, – властно сказал он, отводя ее в сторону, – пойдем, потолкуем.

– Зачем ты меня тащишь? Все смотрят…

– Пусть смотрят. Тебе надо выговориться. У тебя на лице все время написано, что ты мучаешься! Мне тебя было очень жалко.

А мне – тебя! – из остатков гордости и самолюбия хотела было крикнуть она, но поняла: Фил действительно хочет помочь. Может, не бог весть как сильно, но зато искренне.

Они разместились в противоположном углу балкона, на маленьком тесном диванчике, где Вики, глотая слезы, сбивчиво изложила суть проблемы, не вдаваясь в подробности личного плана. Фил слушал ее внимательно, присвистывая в положенных местах, и изредка кивал, словно утверждая собственные мысли. Когда она закончила, он заявил:

– Я ничего не понимаю.

У Вики пропал дар речи. Он что, издевается?!

– Я не понимаю, почему ты вцепилась в папин холдинг.

– Что?

– Почему, говорю, ты решила, что на папиных газетах и телеканалах сошелся клином свет? Что, разве других мало?

– Других? – Она часто заморгала.

– Да, других.

– Других?..

Она смотрела на него во все глаза и понимала, что вот сейчас, только что, в ее жизни произошло второе важное событие, не считая рождения на свет. Она начала прозревать.

– Фил!

– Ты подумай над этим.

– Фил, да я просто!..

– Неужели тебе в голову ни разу не приходила мысль пойти куда-то еще?

– Ты просто!.. Если бы не ты!.. Нет, не приходило! – Она сидела, открыв рот, как маленькая девочка.

– Ничего-ничего. Успокойся. – Фил похлопал ее по плечу как-то совсем по-братски. – Мы решим твои проблемы. У меня работа такая. Я же спасатель.

3

Из записей в дневнике.

«Поразительно! Просто поразительно! У меня словно крылья выросли за спиной! Есть другие издательства. Они есть! Их тысячи в Нью-Йорке! Конечно, там меня не ждут с распростертыми объятиями, но, по крайней мере, можно найти такое, в котором меня не знают. А с известным СМИ-магнатом мы просто однофамильцы!

Решено. Я возвращаюсь в Нью-Йорк и начинаю новую жизнь. В принципе, я уже ее начала, сменив имидж. Нет, пока просто прическу. На титул «имиджа» эти маечка с шортами не тянут. Пожалуй, потом нужно будет пригласить каких-нибудь хороших стилистов, чтобы они разработали концепцию моего нового образа.

Нет.

Новая жизнь, значит – жизнь без старых привычек. А стилисты, визажисты, личные парикмахеры и прочая обслуга – это пережитки прошлого. Не буду я больше ни у кого спрашивать, что мне подходит, а что нет.

Ведь то, что называется имиджем, идет изнутри, из души, что ли… И если я в душе пока еще «в цветочек», то мне не подойдут никакие милитари-штаны с заклепками. И никакие кожаные браслеты не сделают меня другой. Я просто буду смотреться отдельно от этих шмоток. Но со временем все встанет на свои места, лишнее отвалится, а останется то, что по-настоящему мое.

Со временем, Вики. Со временем.

Только пусть надо мной перестанут смеяться. Меня изматывает это больше, чем все остальное вместе взятое. Может, это и глупость, но как больной зуб оно уже отдает в ухо и в глаз, и не обращать внимания на усмешки окружающих я больше не могу. Наболело.