Блондинка вокруг света или I did it my way

На центральном рынке заказываю огромную порцию супа с морепродуктами. Чили — это сплошное побережье Тихого океана. Морепродукты — основное блюдо. В моей тарелке примерно полкило моллюсков и креветок, всего рублей за сто пятьдесят, на наши деньги.

Аргентина

Ночной автобус через чилийско-аргентинскую границу. Конечно, я валюсь с ног от усталости, но зато у меня открываются невероятные способности! Я могу отрубиться практически в любых, самых неудобных условиях. На двух сдвинутых стульях. На одном тесном кресле. На подоконнике. Я не могу так выспаться, но освежиться могу. Необходимо только пристроить голову поудобнее.

Мачизм сильнее всего развит в Сантьяго и в прилегающих к нему районах, в том числе и аргентинских. Например, в Мендосе. Такого я не наблюдала нигде! Крики дикого одобрения и сигналы машин не умолкают и наслаиваются один на другой. Теперь я понимаю, что те эпизоды фильмов, в которых автомобили врезаются друг в друга при появлении самки человека, это не плод воображения. А ведь на мне простые джинсы и майка, просто хлеба вышла купить. Мужчины с большим «М».

В транспорте рядом садится парень. Самой типичной наружности мачо. Еле заметно придвигается ближе. Я встаю и меняю место. Мачо кладёт руку на моё неостывшее сиденье и поглаживает его, закатив глаза. Неплохой комплимент.

Дегустация вин в винной столице Аргентины, Мендосе, оставляет меня абсолютно трезвой. Возможно, потому, что перед винами мы продегустировали несколько сортов оливкового масла.

В городе Альта-Грасия, что рядом с Кордобой, находится дом, где прошли детские годы Че Гевары. В этом доме теперь музей, на открытие которого приезжал сам Фидель Кастро. Экспозицию составляют письма и игрушки Че, кое-что из мебели. Сразу понятно, что не всё может претендовать на достоверность. Мне интересно, как бы отреагировал неподкупный команданте, узнав, что в дом его детства теперь пускают за деньги. Остаток дня я провожу в Кордобе. Кордоба мне кажется очень европейским городом.

Аргентина — страна мяса. Местная гастрономическая особенность — кровяная колбаса. Национальное блюдо — парилья (parilla) — мясо, зажаренное на открытом огне, на решётке. Мясо здесь трудно испортить. Я просто покупаю кусок, солю, перчу и засовываю в духовку. Мясо и салат. Получается великолепно. Я люблю фермерскую еду. Ну, что может быть здоровее? Да простят меня вегетарианцы.

Аргентинцы «шокают». В этом особенность аргентинского произношения. Например, слово «кабальеро» (caballero/ кабайеро) в аргентинском исполнении будет звучать как «кабашеро» А «парилья» становится «паришей». Мне придётся привыкать к этому смешному произношению. Ну, как можно было так исковеркать испанский? Сказывается близость с Бразилией и огромный наплыв итальянских эмигрантов. Существует даже особый сленговый язык Буэнос-Айреса — лунфардо. Это смесь итальянского, испанского и бог знает чего ещё. Поначалу я совсем не понимаю аргентинцев. Интересная, сборная страна — Аргентина.

В Буэнос-Айресе — бесплатный городской велосипед для жителей столицы, а ещё можно не ходить на работу в дождь. Как у нас в самые лютые морозы.

Сейчас в Буэнос-Айресе прохладно и дождливо. Я беру пару уроков танго, и еду на экскурсию в Уругвай.

Уругвай

Уругвай находится на другой стороне залива Рио-де-Ла-Плата. Из Буэнос-Айреса ходит паром прямиком в прибрежный уругвайский городок Колония-де-Сакраменто.

Я никогда в жизни не была на таком огромном плавучем судне. Выглядит судно, как летающая космическая платформа, оборудованная для многолетнего проживания в космосе. Я думаю, даже «Титаник» проиграл бы в размерах. Такое и паромом назвать язык не поворачивается. Представьте себе Курский вокзал на плаву. При этом объект движется, тоже на космической скорости. И через час он уже в Колонии-де-Сакраменто.

Когда мы причаливаем, «стюардессы» просят сесть на пол всех вскочивших с места и приготовившихся к выходу. Садимся всей толпой. Сейчас мы похожи на арестантов.

Колония-де-Сакраменто — маленькая деревенька, которая когда-то принадлежала Португалии. Здесь вся архитектура и исторические памятники напоминают старые добрые португальские времена.

Я хожу по мощёным улицам мимо стен, покрытых мхом. Говорят, Уругвай — пляжная страна. Теперь об этом ничего не напоминает. Здесь ранняя весна и чертовски холодно и ветрено. Я решаю не оставаться здесь на ночь и проехать сразу в столицу, Монтевидео.

Монтевидео — самая провинциальная столица из всех, которые я знаю. Только боливийский Ла-Пас, пожалуй, мог бы поспорить с Монтевидео провинциальностью. Не верится, что сто лет назад главное здание правительства Паласио де Сальво, на площади Конституции, было одним из самых высоких в мире. Когда-то, в начале прошлого века, Уругвай, как и Аргентина, был процветающей страной. А потом череда неудач и переворотов ввергла обе страны в бедность.