Блондинка вокруг света или I did it my way

В это время к нам в отель заносит одного американского лётчика, которого я, в шутку, начинаю называть Дэдди (папочка). Ник закрепляется. Теперь папочка, даже в разговоре с другими людьми, представляется как Дэдди. Дэдди — мой единственный друг в Мадрасе. Он работает на авиакомпанию «Спайсджет» и, когда не летает, проживает в нашем отеле. Он немного старомодный, высокий, поджарый человек среднего возраста и красивый, как голливудская звезда. Что-то типа Клинта Иствуда. Дэдди по-американски панически боится отравления, через которое проходят абсолютно все иностранцы в Индии. Он ест только мясо, зажаренное до состояния подмётки, и протеиновые коктейли, которые привёз из Америки. Без Дэдди здесь было бы совсем туго.

А ФНБ менеджер начинает писать пасквили моему арт-агенту: «Возмутительное поведение певицы такой-то вызывает негодование менеджмента. Например, она была найдена с мужчиной… — повторяю, найдена, — …с мужчиной в коридоре отеля!» Не в постели, заметьте, хотя и это было бы не их дело. В коридоре отеля. Вот как опозорилась! Этому бы менеджеру торговать кокосами на улице, а не в пятизвёздочном отеле штаны просиживать. Я прямо видела его, бодро подбрасывающего кокос в воздух, сшибающего мачете верхушку у этого кокоса и вставляющего в него соломинку.

— Хиа ю а, плис!

К нам обоим приставляют по охраннику. У каждого свой. Очень забавно. Куда мы, туда и они. Когда мы встречаемся и разговариваем, охранники тоже встречаются и разговаривают. Когда Дэдди улетает — оба охранника пропадают. Когда прилетает — они опять появляются. Меня блюдут, как гаремную жену. Это Индия, беби!

Возможно, если бы не этот нелепый контроль, наши отношения так и остались бы на уровне коридорного знакомства. Но запретный плод сладок. Особенно в знак протеста…

Чуть позже владелец моего арт-агентства прибывает в Мадрас и начинает проявлять ко мне повышенный интерес, рекомендует расслабиться и уверяет, что мне нужен массаж.

И тогда я говорю, что мне, действительно, нужно расслабиться, поскольку у меня стресс после общения с идиотом менеджером, и прошусь в Гоа, на недельку. Дэдди, с которым я так скандально была найдена в коридоре, слёзно сажает меня в самолёт и обещает навестить. И это начало ещё одной новой жизни.

Новая жизнь, Новая история

Гоа, январь

Гоа встретило меня загорелым блондином английской национальности с обнажённым торсом, просоленными волосами и в разноцветных поношенных штанах. И я сразу полюбила его, глубоко и летально… Я имею в виду Гоа.

Гоа в январе. Гитары. Джамбеи. Таблы. Диджериду. Хиппи. Первый ЛСД трип. Опять хиппи. Танцы под перкуссии, ночью, на пляже, вокруг костра, с бубенцами на ногах… Я уже сказала про хиппи? Сейчас Гоа уж не тот. А тогда это было как бросок в 1969.

«Господи, Боже мой! Джисус Крайст! Ом нама шивайа!»

Да, это же земля обетованная!!!! Я выиграла машину времени! Меня унесло…

Да, сейчас Гоа уж не «торт». Наша с вами вина, русские.

Здесь есть и горы, и море, и джунгли. В джунглях, в корнях баньяна, живёт баба. Я его уже навещала. Этот баньян знаменит тем, что якобы под его сенью случалось медитировать самому Джону Леннону. Здесь куча интересных людей. В общем, сейчас мне действительно хорошо!

Я с ужасом ожидаю возвращения в страну вечной осени, как пробуждения после счастливого сна.

После пятизвёздочного отеля моя комната может показаться нищей и мрачной. Но она находится прямо над культовым пляжным баром. Под утро, когда бар, наконец, затихает, я засыпаю под звуки прибоя.

Не одна я прельстилась таким дауншифтингом. Здесь множество людей, которые ради этих звуков отказались от всех благ цивилизации.

— Нет, мистер, с чего вы взяли, что это дауншифтинг? Какой обывательский взгляд на вещи. Мы, свободные, здравомыслящие люди, предпочитаем звук прибоя звуку шоссе, и это апшифтинг, — говорят хиппи (downshift — движение вниз, upshift — движение вверх).

Прошлой ночью я устроила потоп. А всё из-за того, что под вечер напор воды в трубах сильно снижается и, видимо, я не затянула хорошенько кран. Ночью же напор увеличился, и вода не успела уйти в забитый песком и волосами слив…

Большей частью пострадал мой сосед-немец, спящий на надувном матрасе, на полу. Ночью матрас отчалил от стены, проплыл через всю комнату и прибился к противоположной стене. А все его вещи затонули. Теперь он обиженно сушит на заборе содержимое своего рюкзака.

Ещё позднее, наполняя опустошённый утечкой резервуар, хозяин забудет выключить воду. Резервуар переполнится, и это повлечёт за собой новый потоп, в котором пострадают все постояльцы гестхауса (гестхаус — небольшая бюджетная гостиница). На меня будут дуться человек восемь.

Приезжает с визитом Дэдди. Я ещё не вожу мотоцикл, поэтому Дэдди за рулём. Он, как и полагается лётчикам, может водить любой существующий на земле вид транспорта.

Мы совершаем мотопробеги по близлежащим деревням и отдалённым пляжам. Дэдди — очень заботливый и старомодный. Он продолжает есть «подмётку» и кутается с головы до ног, боясь обгореть на солнце. Кутает и меня, строго спрашивая: