Блондинки от "Бергдорф"

Гостей было человек двести пятьдесят, и на каждого приходилось по официанту в белом смокинге и перчатках. Толпа ослепляла: Маффи всегда приглашает на свои суаре сливки манхэттенского общества. Кстати, о платьях: преобладала цветочная тема, что всегда имеет место на благотворительных вечерах в пользу спасения садов, многие девушки были в платьях от Унгаро, потому что он, бесспорно, делает лучшие цветочные платья в мире.

Упомяну и о драгоценностях: девушки помоложе сверкали бриллиантовыми ромашками от Аспри, женщины постарше были обременены государственными драгоценностями из сейфов. Все целовались, здоровались и утверждали, что страшно рады видеть друг друга, даже если это было не так.

Мы уселись как раз в тот момент, когда подавали первое блюдо: холодный мятный суп. Наш столик стоял прямо в центре комнаты. Все остальные уже сидели. Четверо ПМ, выбранных Маффи для Джулии, были tres этнически разнообразны. Джулия едва успела попробовать суп, потому что итальянский князек, сидевший слева, объявил:

— Вы прекраснее Эмпайр-Стейт-билдинг!

— А вы очаровательны, — кивнула Джулия.

Ее улыбка сияла такой радостью, что ободренный князек продолжил:

— Non-non-non! Вы прекраснее, чем Рока-феллз-центар!

Блондинистый БАП, наследник повелителя недвижимости, сидевший справа, немедленно возразил:

— Маурицио, простите, но я не согласен. Эта женщина прекраснее Пентагона.

Никогда прежде не слышала, чтобы мужчины сравнивали женщину с небоскребом! Но Джулии, должно быть, это польстило, потому что она тут же задала ключевой вопрос:

— Вы верите в необходимость водителей? — И она просияла неземной улыбкой.

Оказалось, что все верили в то, что необходимо иметь водителей, словно члены одной секты, включая продюсера звукозаписи, сидевшего напротив, поляка по происхождению, и Тринадцатого мужчину, который оказался актером из Лос-Анджелеса, направлявшегося в Миннесоту. (Подозреваю, что Маффи смягчилась и все-таки допустила одного в свое святилище.) Оказалось также, что, кроме водителей, у собеседников имеются еще и пилоты, потому что у всех были личные самолеты, кроме актера, позаимствовавшего авиалайнер у «Уорнер Бразерс», «как все обычно делают. И вы можете курить в нем красные «Мальборо», что, типа, просто гениально».

Мужчины начали обсуждать типы самолетов, авиационные приборы, сигары и НАСДАК [24], предметы, должно быть, куда более занимательные, чем кажутся невеждам вроде moi, потому что нью-йоркские мужчины, похоже, ни о чем другом говорить не способны. Никто не обращал внимания на Джулию или вашу покорную слугу, а также на других девушек за столом. Джулия открыла золотой ридикюль, вынула помаду и начала красить губы — привычка, проявлявшаяся всякий раз, когда ей было невыносимо скучно.

— Почему вы, парни, не можете быть хоть чуточку реальнее?

Мне показалось, что для Джулии это весьма странное заявление, поскольку сама она всегда утверждает: единственная реальная для нее вещь — это бриллиант. Продюсер похлопал ее по руке и объяснил:

— Так богатым не станешь, деточка.

— Ах, какие вы все интересные люди! — саркастически бросила Джулия, но продюсер ничего не заметил, потому что возобновил обсуждение сигар с наследником недвижимости.

Далее мужчины успешно игнорировали всех и вся, кроме себя и своих самолетов, и Джулия, весьма талантливо умевшая направить внимание в свою сторону, громко сообщила:

— У меня сто миллионов долларов. — ПМ мигом притихли. Поэтому Джулия добавила: — И все они мои.

После этого все ужасно заинтересовались мнением Джулии, но та, мило улыбнувшись, объявила: — Простите, мне придется покончить с собой в дамской комнате.

Пока ее не было, я пояснила, что все совершенно нормально и Джулия обычно проделывает это, когда ей надоедает общество и если считает, что люди очарованы только ее деньгами, а не блистательной индивидуальностью. Все молодые люди были настолько пристыжены, что я не выдержала:

— Не мучайтесь понапрасну! Все, кроме меня, любят Джулию за ее деньги, так что тут нечего смущаться. Она давно к этому привыкла. Даже в детском саду подруги играли с ней только потому, что родители рассказали им, как она богата.

Думаю, мне удалось рассеять крайне неловкую атмосферу, потому что напряжение сразу спало и все стали расспрашивать меня, откуда у Джулии такое богатство. Иногда мне бывает ужасно жаль принцесс с Парк-авеню: стоит им на две секунды отвернуться, как все начинают допытываться, сколько они стоят или будут стоить, словно речь идет о биотехнических роботах или чем-то в этом роде. Естественно, я сказала, что не имею права обнародовать столь конфиденциальную информацию, как источник фамильного состояния семьи Бергдорф.

— Так это Бергдорф? Неудивительно, что она идеальная блондинка! Такой оттенок! — протянула сидевшая напротив темноволосая девушка. — Как по-вашему, она может устроить меня к Ариетт?

Нью-йоркские девушки вечно требуют одолжений от абсолютно посторонних людей, по-видимому, слишком буквально понимая выражение «страна возможностей».