Blood sweat & tears, Pt.2 (СИ)

— Полагаю, пяти минут должно было хватить, — Юта смотрит на часы, которые они с И Со купили в каком-то магазине в Риме, и чувствует внезапное желание разорвать Намджуна на кусочки. В его голове не укладывалось, как можно было ради одной только власти предать человека, который слепо следовал за тобой и доверял тебе, не говоря уже о том, что этим человеком была твоя женщина. — Если тебе нужно ещё время, чтобы отойти от шока, то скажи — посидим ещё минут пять.

Намджун фыркает, но намек понимает, поэтому достает коробочку из внутреннего кармана пиджака и кладет её на стойку.

— Очень надо мне сидеть тут с тобой лишние пять минут.

— А ты сообразительный, — вампир в притворном умиление растягивает свои губы и достает желтый конверт с документами и наличкой. — Надеюсь, соображалки хватит, чтобы не побежать искать её.

Инкуб сжимает пальцы в кулак и поджимает губы, стараясь не расплескать свою ненависть на и без того потрепанную столешницу. Ума и соображалки у Намджуна вагон и даже маленькая тележка, которые отъезжают на конечную станцию, когда он вспоминает её сочувствующий взгляд при их последней встрече в камере Двора Порядка. Ему казалось, что за эти пять месяцев он смог отпустить ситуацию и забыть, но неподдающееся логике чувство ненависти продолжало гореть в нем, уничтожая последние остатки человечности.

— А то что? — Намджун не выдерживает и снова разворачивается к вампиру, прожигая в нем дыру своим взглядом.

Накамото лениво пожимает плечами и откидывается на спинку стула, медленно поворачивая голову к своему собеседнику. Глаза у вампира мертвые, холодные и ничего не выражающие, а губы растянуты в приветливой и добродушной улыбке. Когда видишь нечто подобное, то волей-неволей сжимаешься весь внутри от ужаса, вот и Намджун сцепил зубы посильнее.

— Ничего особенного, — голос у Юты спокойный, почти что теплый, но угроза так и сквозит в нем, — Всего лишь выгрызу тебе хребет, прожую его, а потом вырву сердце, чтобы подарить И Со. Знаешь, мы с ней так подружились, что я уже давно думаю над каким-нибудь особенным подарком для неё, — вампир плавно жестикулирует руками, улыбаясь всё шире и шире. Со стороны даже может показаться, что один друг рассказывает очень занимательную историю другому другу. Правда, у второго друга от рассказа первого глаза расширяются, а в глотке предательски пересыхает, но Юта не останавливается: — Сейчас ведь принято дарить подарки друзьям, чтобы поблагодарить их?

Намджуну хочется пошутить как-нибудь, но у него онемело лицо и, кажется, душа. Не то чтобы ему в первый раз угрожали, за шестьсот-то лет жизни, двадцать из которых он был Принцем, просто ему никогда не угрожал вампир. Вампир, который технически был старше его раза в два, не говоря уже о силе. Вместо язвительной шутки Намджун разворачивается и подает знак бармену, чтобы ему повторили прошлый заказ. Он выпивает порцию алкоголя залпом и уже спустя пару минут чувствует, как всё тело расслабляется.

— Я свободен? — наконец, спрашивает инкуб.

— А сам как думаешь?

— Я думаю, что пора бы мне избавиться от своей вежливости, которая нужна была только при Дворе, — Намджуна несет, и он не может это контролировать, но скопившееся напряжение за многие месяцы погони находит свой выход. — А ещё я думаю, что подарки в виде человеческих сердец вышли из моды ещё до твоего заточения в клетку. Слушай, а может вас и в клетку-то заточили только за неспособность следовать трендам?

Шлюзы с токсичным содержимым намджуновского внутреннего мира приветливо раскрылись, но Юта даже не шелохнулся. Он с непроницаемым лицом выслушивал колкости, что в какой-то момент инкуб окончательно потерял свой страх.

— Знаешь, а я даже повременю с убийством И Со — пусть дышит пока, — довольно улыбается Намджун, опустошая уже четвертый стакан. Его кренит в сторону, а взгляд у него расфокусирован полностью, так что он не видит лица вампира, и, возможно, именно это играет ключевую роль в его смелости. Будь он трезвым, разве решился бы дразнить опасного соперника? Но на его же беду он пьян. — Хочу посмотреть на её печальную мордашку, когда она узнает, что очередной дружочек предал её.

На самом деле, в их так называемой вампирской семье у каждого была характерная черта: у Джехёна — дипломатичность, у Читтапона — любовь к тактильному контакту и дорогим вещам, у Донёна — проницательность, у Ёнхо — холодный разум и стратегическое мышление, кажется, таких сейчас называют гениями, а вот у Накамото Юты было терпение. Он был самым терпеливым в их пятерке, и даже Читтапон не мог его вывести из себя, а вот Намджун смог. Узнай Тэн о том, что у кого-то все-таки получилось выбесить принца с каменным лицом, он бы непременно продал все свои любимые вещи в обмен на тайное знание. К счастью, Читтапон ничего не знал.