Блуд на крови. Книга первая

Отработав в рудниках три с половиной года, Горский был переведен на должность писаря. Позже служил счетоводом.

В 1894 году на престол вступил Николай Александрович. Была объявлена амнистия. Горский был освобожден. Ему шел 45-й год.

В Тамбов не поехал, а двинулся к морю, поселился в Одессе. Затем перебрался в Ковно. Здесь на какой-то вечеринке познакомился с Яцеком — начитанным и темпераментным 20-летним человеком, которого мир узнает после октября 1917 года как Феликса Дзержинского.

К этому времени Горский был активным членом социал-демократической партии, затем примкнул к эсерам.

Товарищи по борьбе его уважали за принципиальность и беспощадность к эксплуататорам. По фальшивому паспорту перебрался в Петербург. И тут выяснилось, что этот «идейный борец» уже несколько лет активно сотрудничает с охранкой.

…Тело убийцы-партийца было найдено в одном из дворов Ново-Измайловского проспекта. Между лопаток торчала рукоять ножа.

Виновных в убийстве не обнаружили.

В те годы на земле Российской, по козням дьявольским, стало и впрямь появляться немало выродков. Позже они дорвались до власти.

КРАСОТКИ-УБИЙЦЫ

ГЕННАДИЮ ВОЛОШИНУ

9 ноября 1869 года в багажное отделение Николаевского вокзала в Москве поступил увесистый груз — большой кованый сундук. Он прибыл из Петербурга пассажирским поездом 111. Прошло несколько дней, но его никто не забирал. Из сундука шел тяжкий запах. Служители багажного отделения заявили в полицию. Когда сбили навесной замок и откинули крышку, присутствующим предстала жуткая картина. В сундук был втиснут труп раздетого мужчины. Тело было сильно тронуто разложением. Наружные покровы стали синюшно-зеленого цвета с хорошо выраженной венозной сетью. Кожа на руках отслаивалась. Лицо вздулось, особенно губы, веки, уши…

Случившемуся предшествовали некоторые любопытные события.

ПОЛЕЗНЫЕ СОВЕТЫ

Член Государственного Совета, действительный тайный советник и статс-секретарь барон Модест Александрович Корф был человеком исключительным. Поглаживая лысеющий череп указательным пальцем правой руки, украшенным громадным бриллиантовым перстнем, он любил повторять своим подчиненным:

— О службе вы должны думать всего лишь в трех случаях: находясь на ней, в семейном кругу и во время сна. Не более!

Очевидцы утверждают, что однажды он произнес сей афоризм в присутствии самого Александра П.

Император не сдержался. Он порывисто обнял барона и произнес:

— Если бы так думали все мои подданные, то государство наше процветало еще более.

Помощник статс-секретаря Николай Христианович фон Зон каллиграфически вывел на листе бумаги прекрасные слова своего начальника-барона и повесил бумагу у себя над столом.

Корф милостиво не возражал. И при этом добавил:

— В Лицее, среди прочих моих сотоварищей, находился будущий сочинитель Пушкин. Это был ветреный и дерзкий с начальством человек. Мне не было и девятнадцати лет, как я начал ревностно служить в Комиссии по составлению законов. Сочинитель же за свои вольнодумства (это слово барон произносил с отвращением) отправился в Бессарабию. Я достиг высших ступеней карьеры, а судьба легкомысленного Пушкина весьма печальна. Пусть сей дурной пример пойдет вам в назидание. Будьте усердны в службе и уважительны к начальству, и тогда ваша жизненная стезя проляжет благоуспешно. Так-с!

Фон Зон был усерден и уважителен. В делах требователен к себе и подчиненным. Он не допускал никаких отклонений в служебной линии, держался с достоинством, старательно исполнял возложенные на него поручения.

Когда в 1864 году барон высочайшим соизволением был переведен на пост председателя Департамента законов, он взял на новое место и фон Зона, увеличив его годовое содержание сразу на шестьсот рублей.

Казалось, дурной пример покойного поэта и полезные советы замечательного государственного мужа пошли на пользу, за карьеру старательного чиновника можно быть спокойным, но…