Блуд на Руси (Устами народа) - 1997

Пусть Александр Невский, как свидетельствовали летописи, увидел Бога не в силе, а в правде, однако досужие на Руси продолжали веровать в то, что правду говорят только дети, дураки да пьяные. Сомнений нет, истину искали и правду любили очень и очень многие. Истину видели во всем, что справедливо, верно и точно. Правду признавали благостным даром небесным, наравне с правосудием и самой справедливостью. Поскольку же, как полагали, истина Присуща Богу, то стремиться к ней значит желать быть добродетельным. Но вот правда подобна человеку и тоже редко голою ходит, прикрытая одежонкой притворства и обмана, иначе она глаза колет, а потому, хоть и люба людям, но не так сладка, как заблуждение и лицедейство, да и подтвердить ее проверкой иной раз просто невозможно. Такое даже впечатление, что чистая правда над людьми потеряла власть и сама лжи покорилась.

Всякий мог правду искать и любить, однако не с всякий ее сказывал и жил по ней: хороша святая правда, но в люди не годится. Отчего ж? Пробовала правда спорить с кривдой, да свидетелей не стало, и оказалось так, что у всякого Павла своя правда. И если хороша эта правда-матка, то больше не перед людьми, а перед самим Господом Богом. Трудно ей' ужиться с человеком, ибо ходит она уж больно нагишом и редко кому хочется свою душу наизнанку выворачивать перед каждым встречным поперечным. Одно лишь утешение правдолюбцу — сохранять молчание с верою, что истинная правда все же есть на свете и что под прикрытием лжи можно изловчаться, но все это до поры до времени.

И вот, вроде бы правда есть одна единственная, однако глядь, сколько к ней придатков липнет. Скажем, для примера, затаенная правда. Ее обычно отыскивают при судебном разбирательстве, на следствии и в ходе допросов, в том числе и путем выворачивания рук из лопаток. Сообщаемая под пыткой правда уже становится подлинной, и подсевший к дыбе приказной медленно, старательно нижет строку в строку, хотя в ряде слов нет проку. Может получиться и так — на деле прав, а на дыбе виноват.

В памяти народной остается и так называемая подноготная пытка — когда заплечных дел мастер забивал обвиняемому под ногти на руках и ногах гвозди или деревянные клинушки под вопли судьи: Не сказал подлинной заставлю сказать всю подноготную! Среди незамысловатых инструментов дознания находились особые клещи, которыми сжимали ногти до такой невыносимой боли, что пыточный начинал, дабы избавиться от страданий, лгать на самого себя и рассказывать небылицы целыми повестями. По внешнему виду, по особому устройству верхней части клещей, это орудие пытки походило на любимую в народе овощ, за что и прозвано было репкой. Ею выдавливали правду подноготную, приговаривая: Москва слезам не верит и по чужим бедам не плачет. Полученные таким путем показания назывались еще и правдой петропавловской по названию церкви, что располагалась неподалеку от царского Преображенского приказа, в подвалах которого и происходило все это дознание путем истязаний.

Никому не верила на слово тогдашняя Москва, что стоит на болоте и ржи не молотит, без дарственного воздаяния дел никаких не делает. Потому к дьякам там приступ тяжек и пуститься во все тяжкие ничего не стоило.

Была в ту пору такая забава: хочет кто-то Москву увидеть, детина постарше сдавливал тому ладонями уши и поднимал с пола. Страшно неприятно чувствовал себя при этом тот, кто захотел на стольный град взглянуть.

ЛИТЕРАТУРНЫЕ ВЕРСИИ

Притча о жене, умершей в блудном грехе, без покаяния.

Некий человек имел у себя жену молодую и любил ее как душу свою. Она же беспрестанно в блуде пребывала с прелюбодейцами и любодеями и так и умерла в том грехе, без покаяния. Муж, горько плача и рыдая, непрестанно о ней молился Господу Богу и беспокоился о душе ее пребывала ли она в темном или светлом месте. Свершилось чудо, и однажды, идя по дороге, муж увидал ее сидящей на огненной колеснице, запряженной двумя адскими конями, и в руке у нее был кубок с горящей смолою, из которого она пила, и в сосцы грудей ее впились адские змеи. На его вопрос Кто ты? она ответила: Проклятая жена твоя сидит на огненной колеснице, что от тебя в блудном грехе пребывала беспрестанно с прелюбодеями и любодейцами, а сей кубок в руке своей держу и пью непрестанно из него горящую смолу за целование с любодеями, змеи груди мои сосут за прелюбодеяние и злотравление детей моих в утробе и сии два коня везут меня в огонь и в муку вечную, нестерпимую. И сказав это, она исчезла Муж же ее очень испугался и поведал оное страшное видение многим кого встретил.

Примерно о том же времени, в котором сочинялась эта притча, но уже о происходившем за тысячу верст от России, предлагает свою версию французский писатель и историк Жюль Мишле:

«То было жестокое общество, — пишет он. — Власть провозглашала: «Женитесь». И она же воздвигала непреодолимые препятствия, вследствие крайней бедности населения и чрезмерной, не имеющих никаких разумных оснований суровости канонических ограничений.