Блудная дочь

С Барбадоса Ричард и Мэри вернулись такими же темнокожими, как и тамошние обитатели. Они сделали остановку в Нью-Йорке для того, чтобы встретиться с родителями Ричарда, которые одобрили его выбор. В конце концов, она была внучатой племянницей Алана Ллойда, который принял управление семейным банком после смерти дедушки Ричарда.

Когда Ричард вернулся в Красный дом, их бостонскую резиденцию на Бикон-Хилл, он быстро освоился на новом месте и стал готовиться к учёбе в школе бизнеса. Его предупредили, что программа обучения в школе — одна из самых трудных в университете, а количество отсеявшихся — очень велико. Начав учиться, Ричард и сам был удивлён, как мало времени он мог уделять другим видам деятельности. Ему пришлось уйти из оркестра, и Мэри впала в отчаяние, поскольку теперь они могли видеться лишь по выходным.

В конце первого года учёбы Ричарда Мэри предложила ещё раз съездить на Барбадос и была разочарована, когда он сказал, что останется в Бостоне и будет продолжать занятия.

Ричард принял решение окончить школу бизнеса лучшим на курсе или, по крайней мере, войти в число лучших студентов, а отец предупредил его, что расслабиться он сможет лишь тогда, когда сдаст последний экзамен. Также отец добавил, что, если сын не войдёт в десятку лучших студентов, то может не подавать заявление о приёме на работу в банк. Уильям Каин не потерпит обвинений в непотизме.[13]

На Рождество Ричард приехал к родителям в Нью-Йорк, но остался только на три дня, а потом снова вернулся в Бостон. Его мать очень волновалась в связи с нагрузками сына, а отец утешал, что осталось потерпеть ещё немного, и потом Ричард может расслабиться на всю жизнь. Кэтрин оставила своё мнение при себе: за двадцать пять лет она ни разу не видела своего мужа расслабившимся.

На Пасху Ричард позвонил матери только для того, чтобы сказать, что останется в Бостоне во время коротких весенних каникул, но она убедила его приехать хотя бы на день рождения отца. Он согласился, но предупредил, что вернётся в Гарвард на следующее утро.

На день рождения отца Ричард прибыл в дом родителей на Шестьдесят восьмой улице в самом начале пятого. Мать и сёстры — Виргиния и Люси — встречали его. Кэтрин нашла его осунувшимся и усталым и захотела, чтобы экзамены поскорее закончились. Ричард знал, что его отец не станет нарушать распорядок работы банка по поводу дня рождения кого бы то ни было, поэтому приедет домой не ранее начала восьмого.

— А что ты купил папе на день рождения? — осведомилась Виргиния.

— Как раз хотел спросить у тебя совета, — льстиво произнёс Ричард, который совсем забыл о подарке.

— Это именно то, что я называю «ждать до последнего»! Я свой купила ещё три недели назад.

— А я знаю, что вашему отцу нужно, — сказала Кэтрин. — Пару перчаток, а то его старые уже совсем износились.

— Тёмно-синие кожаные без рисунка, — рассмеялся Ричард. — Я сейчас же сбегаю в «Блумингдэйл».

Ричард шагал по Лексинггон-авеню, приноравливаясь к ритму города. Он с нетерпением ждал начала работы с отцом этой осенью и был уверен, что ничто не помешает ему закончить бизнес-школу в числе лучших студентов. Потом он заменит своего отца и станет однажды председателем совета директоров банка. Ричард улыбнулся этой мысли. Толкнув дверь универмага, он поднялся по ступенькам и выяснил у персонала, где продаются перчатки. Подойдя к нужному прилавку, улыбнулся продавщицам. Та, которая ему не понравилась, улыбнулась в ответ и быстро вышла ему навстречу.

У этой миловидной блондинки на губах было слишком много помады, а блузка была расстёгнута на одну пуговку ниже, чем это полагалось в «Блумингдэйле». Ричард не смог не восхититься такой самоуверенностью. Небольшой бейджик на блузке гласил: «Мэйзи Ланц».

— Вам помочь? — спросила она.

— Да, — ответил Ричард, не сводя глаз с напарницы Мэйзи — темноволосой девушки. — Мне нужна пара тёмно-синих кожаных перчаток без узора.

Мэйзи выбрала подходящую пару и надела перчатки на руки Ричарду, старательно заботясь о каждом пальце, а затем подняла его кисти повыше, чтобы он оценил работу.

— Если они не подходят, можете выбрать другую пару.

— Нет, всё нормально, — сказал он. — Деньги платить вам или другой девушке?

— Мне.

«Жаль!» — подумал Ричард.

Он с неохотой вышел на улицу, решив прийти на другой день. До этого дня он считал любовь с первого взгляда смехотворным штампом, предназначенным для читательниц женских журналов.

Его отец обрадовался «практичному» подарку, как он сам назвал перчатки за ужином в тот вечер, но ещё больше он был рад успехам сына в бизнес-школе.

— Если ты попадёшь в число лучших, я возьму тебя в банк стажёром, — сказал он уже в сотый раз.

Виргиния и Люси улыбнулись.

— А что если Ричард закончит лучше всех, папа? Ты назначишь его председателем? — спросила Люси.

— Не шали, девочка моя. Если Ричард и станет председателем, то только после многих лет упорного беззаветного труда. — Он повернулся к сыну. — Ну, а когда ты возвращаешься в Гарвард?

— Думаю, завтра.

— Очень правильное решение!