Блудная дочь

Сердце Полины забилось часто-часто. Она поняла, что Сослан не шутит и что уютный его акцент из любимых народных анекдотов про кавказские народы – единственная уютная деталь во всей ситуации.

– Да кому ты что отрежешь, нет их никого. Хозяева за границей давно, а этот, Дмитрий твой, вообще тут не бывает. У меня ключи, я хожу по договоренности.

– А жына его кыде? – недоверчиво поинтересовался Сослан.

Жена… Неужели это он о ней, Полине? Странно… Никогда и никому Митя не представлял ее женой. Это она все «муж» да «муж». В любом случае – она знала, как отвечать.

– Жена! Была и сплыла жена! Ты когда его видел в последний раз? Давно уж разошлись. Ищи-свищи жену эту.

Сослан не успокаивался:

– Найдем! И жыну найдем, и Дымытрий найдем, и, – продолжил он после короткой паузы, – и тыбя найдем.

– А мне-то че? Мое дело маленькое – пыль вытерла, посуду вымыла и ушла, – стараясь казаться равнодушной, сказала Полина.

Сердце ее стучало уже в ушах.

В трубке уже слышались короткие гудки: Сослан передал все, что хотел, и закончил деловой разговор.

Поля положила трубку и повернулась, чтобы уйти.

В дверях стоял Митя: разбудил его все-таки этот проклятый телефон. Что же он мог слышать? Сколько времени тут простоял?

– Это какой-то Сослан тебе звонил, Мить. Вот, телефон оставил. Сказал, что всех найдет и перережет, если ты не позвонишь.

Митя кивнул.

– Ты извини, – продолжала Полина ласково. – Он про жену говорил, что и ее зарежет. Я сказала на всякий случай, что вы давно разошлись. Испугалась за тебя. Он страшно угрожал.

– Спасибо, – еще раз кивнул Митя. – Ты меня к нему не подзывай. И вообще лучше телефон отключи. Кому надо, мы и сами позвоним.

Митя был все еще жалкий, больной, серый. Говорил еле-еле, с передыхами.

– За жену не переживай. Она давно в Штатах. Там не найдут.

– А ребенок? – неизвестно почему спросила вдруг Полина, просто выговорилось у нее само собой это слово – ребенок.

– И ребенка зарезать грозился? – усмехнулся Митя. – Герой! Все боятся до усрачки!

– Мить, – решилась вдруг ошеломленная Полина. – Что же ты мне раньше не сказал?

– Про что?

– Про ребенка. Про жену. Про свою жизнь.

– А ты-то тут при чем? – равнодушно произнес «муж».

– Как при чем? Мы же любим друг друга.

Митя молчал.

– Мы живем вместе. Как муж с женой, – Поля осеклась, только сейчас осознавая смысл Митиного молчания.

Он хмыкнул:

– Как муж с женой у меня уже было. К этому интереса не имею. Ничего хорошего. Я свободный человек. Поняла?

– А как же я? – ужаснулась Полина.

– А что ты? Я тебе что-то обещал? Я тебя обманывал? Тебе что – плохо было? Денег не хватало? Квартира не устраивает? Я тебя в свой дом привел. Нравится – живи. Нет – уходи. А по-другому мы не договаривались.

Чем жестче говорил Митя, тем скорее сходила с него его серость и болезненный вид. Он за секунды, на глазах становился самим собой, каким был в последнее время.

– Митя, а если и у меня… ребенок? – вырвалось внезапно у Полины.

– Вот знаешь, кого терпеть не могу? – с ожесточением начал Митя и, выдержав паузу, объявил:

– Шантажисток, вот кого на дух не переношу. Уж не думал, что и ты туда же. Как трахаться, давай-давай, еще-еще. А чуть паленым запахло: «Митя, у меня ребенок». Сучки! Тогда в поезде ты о ребенке думала? Самой хотелось, больше чем мне.

Он вдруг улыбнулся уголками губ.

– Помнишь, сама за мной в купе пошла? А как целоваться стали? Как разделась сама передо мной? Я еще подумал: вот молодец, беби! Не то что все эти сучки блядские. Ты ж хотела только меня! Ведь так? Честно хотела, честно дала. Больше тебе ничего не было нужно. Я это и заценил. Будь такой, как раньше. Не становись бабой. Живи просто. Хоти – и получай. Больше поимеешь.

Он подошел к Полине и одним движением спустил с ее плеч просторную майку. Толкнул на диван. От него ужасно пахло. Грязным мужиком, куревом, затхлостью какой-то. Но Поля почему-то почувствовала себя счастливой. Она так скучала по нему все эти дни!

Он не ласкал ее, медленно двигался, наблюдая. Она то закрывала глаза от наслаждения, то открывала, заглядывая в его внимательные глаза. Он смотрел с иронической улыбкой. Вдруг замер, остановился, спросил:

– Ну что? Продолжать?

Полина кивнула с закрытыми глазами.

– А если ребенок? – насмешливо спросил Митя.

Но девушка уже вся тянулась навстречу ему:

– Пожалуйста! Скорее!

– Вот то-то же! – довольно прорычал он.

Когда они перевели дух, Митя подытожил:

– Ну что? Бросила дурить? Не будешь нам ничего портить?

Поля кивнула, счастливая от пережитого наслаждения и несчастная при мысли, что с ребенком надо что-то решать в ближайшие дни. Поздно или не поздно? Надо скорее узнать.

Митя ушел в душ. Поля лежала и пыталась додумать музыку, которая совсем недавно рвалась из нее. Музыки не было. Ушла.

Зато вернулся Митя – свежий, душистый, с чашкой кофе в руке.

– Парфюм и свежий кофе – настоящий мужской запах, – восхитилась Поля. – Только смотри, ночь ведь. Не уснешь.

Митя с довольной улыбкой уселся у ног девушки и, глотая кофе, принялся внимательно ее разглядывать.