Блудница поневоле

Мужчина обхватил голову руками и замолчал. Парень наконец оставил свое занятие и почесал бритый затылок. Какие-то проблески сознания мелькнули в его тусклых глазах, и он обреченно ахнул:

— Выходит, что ты не знал ни одного номера счета?!

— Наконец-то дошло!!! — шлепнул себя по коленям мужчина. — Я не лез в это дело! Я отстегивал деньги Киве, тот их крутил и приумножал, а потом этот чертов «банкир» пускал их по кругу, постепенно возвращая им нужный цвет! Я велел тебе узнать у него, ну, припугнуть на крайний случай, но ни в коем случае не убивать!!!

— А зачем тогда Киву убивать было?

— Не твое дело! — рявкнул мужчина и отхлебнул из стакана, который стоял тут же на низком столике. — Ступай отсюда… Глаза б мои на тебя не глядели… Навязал мне бог племянничка!..

Парень встал и вялой походкой двинулся к двери. На пороге он остановился и глазами побитой собаки уставился на мужчину. Тот молча наблюдал за ним из-под полуопущенных век.

— Мне бы это… — не выдержал паузы парень. — Мне бы ширнуться…

— Еще тебе чего? — издевательски скривился мужчина. — Был бы ты в рассудке — этого бы не случилось! Я ведь почему тебя к нему послал — он доверял тебе больше других… Думал, что сможешь его уговорить, а ты стрелять с порога!!! Урод!!!

— А чего урод-то?! — повысил голос парень и вызывающе двинул плечом. — Ему уже кто-то стуканул про Киву. У них сборы были в разгаре, когда я зашел. Не стал бы мне он ничего говорить, да и не поехал бы со мной никуда…Игорек не дурак был, раз пацана сплавил…

— Какого пацана? — непонимающе уставился на него хозяин.

— Своего… — Парень звучно шмыгнул носом и вновь жалобно произнес: — Мне бы ширнуться.

— Ах ты падла!.. — по-змеиному зашипел мужчина, меняясь в лице. — Что же ты мне ничего про ублюдка не сказал?!

— Я же говорил, — принялся защищаться парень, невольно пятясь к двери. — Что баба у них была, я ее потом вел до самого дома. Тоже хотел уложить, да она дверь не открыла!..

— Про бабу помню, но про пацана — нет… Так что за пацан, мать твою?!

Переминаясь с ноги на ногу, он принялся в деталях описывать внешность белокурой красавицы, особо заострив внимание на ее ногах и груди. Как вошла в квартиру, так спустя несколько минут вышла, да не одна, а на пару с пацаном. За все время повествования мужчина, сидящий на диване, не перебил его ни разу. О силе гнева свидетельствовал лишь меняющийся цвет его лица: от бурого до серо-желтого.

— А где же ты пропадал все это время, падлочка?! — скрипя зубами, спросил он, когда парень наконец замолчал. — Ищу тебя, ищу, а ты как в воду канул…

— Так сам велел спрятаться!.. — маялся у двери парень. — Мне бы ширнуться, а!..

Ни слова не говоря, мужчина встал и открыл маленькую дверцу за репродукцией картины Васнецова. Парень вытянул шею, пытаясь что-либо разглядеть. Но сколько он ни напрягался, уследить за манипуляциями хозяина ему так и не удалось.

— Даю последний раз, — развернулся тот наконец и пошел к двери. — Отработать у тебя не получилось, так что думай…

Он сунул ему маленький пакетик с белым порошком и подтолкнул к двери. Рассыпаясь в благодарности, едва не плача от ликования, охватившего его измученную ожиданием душу, парень выскользнул из комнаты, плотно прикрыв дверь. Мужчина подошел к окну и долго смотрел, как тот торопливой походкой идет по бетонированной дорожке. Дождавшись, когда чугунная калитка за его гостем закроется, хозяин вытащил из кармана телефон.

— Ты мне нужен… Есть дело…

* * *

— Палыч! — в который раз позвала Милочка и что есть сил громыхнула по оконному переплету. — Где ты?! Открывай!!!

Ответом была тишина. Вполголоса чертыхаясь, она подтащила под окно старый чурбан, служащий для колки дров. Пару раз соскользнув с него, Милочка все же изловчилась и смогла на нем закрепиться. Сложив руки домиком, она приплюснула нос к стеклу и принялась оглядывать комнату, которая служила Палычу и спальней, и столовой одновременно. Взгляд выхватывал пустые бутылки на столе, разбросанные в беспорядке остатки закуски, но сколько она ни напрягалась, увидеть Палыча во всем этом безобразии ей не удалось.

— Палыч! — Милочка вновь постучала согнутым пальцем по стеклу. — Ты живой там?!

Неприятное чувство надвигающейся беды вдруг нахлынуло на нее отвратительным холодком, засосав под ложечкой. Она соскочила с чурбака и почти бегом кинулась к задней стороне дома. Там, как она знала, у Палыча было одно окно, которое никогда не закрывалось. Выходило оно в густой палисадник, поэтому нечего было опасаться, что ее могут увидеть. Рванув на себя раму, она наступила одной ногой на кладку красного кирпича, неизвестно для чего сложенного здесь Палычем аккуратной стопочкой, и с третьей попытки пробралась в крохотную каморку. Приземление было неудачным, и она громко застонала.

— Черт знает что! — воскликнула она, поднимаясь. — Палыч! Ты здесь?!

Слабое шуршание в горнице, которое она поначалу приняла за мышиную возню, сделалось чуть громче. Неизвестно чего испугавшись, Милочка взяла кочергу, без дела стоявшую в углу, и, вооружившись таким образом, рванула на себя ручку двери.