Блудница поневоле

Максим подшучивал над ее сосредоточенным видом в процессе этого занятия, но Милочка лишь отмахивалась, всерьез решив про себя обучиться кулинарному искусству.

— Мне обязательно нужно научиться готовить! — возражала она, раскрасневшись у газовой плиты и стараясь по возможности избегать смотреть в его сторону.

Взгляды Максима, а разновидностей их было несколько, парализовали ее, напрочь лишая воли.

— Не смотри на меня так, — притопывала она в раздражении ногой, натыкаясь на его потемневшие, как небо перед бурей, глаза.

— Как? — с едва заметной хрипотцой в голосе спрашивал он и делал шаг ей навстречу.

После такого своеобразного диалога Милочка неизменно оказывалась в его крепких объятиях.

Были и оценивающие взгляды. Когда Максим, завесившись сигаретным дымом, поблескивал прищуренными глазами в ее сторону и чему-то время от времени хмыкая. В эти минуты она чувствовала себя особенно неуютно. Куча вопросов вместе с недоверием так явственно читались в такие моменты в его взоре, что Милочке хотелось сжаться до размеров булавочной головки и затеряться где-нибудь.

Однажды она не выдержала и с плохо скрываемым раздражением выпалила:

— Сколько можно меня изучать?! У меня что, начали расти крылья или я, в силу жуткой промозглости вокруг, начала покрываться шерстью?!

Он упорно отмалчивался.

— Если ты до сих пор считаешь меня виновницей всего происходящего, так чего ты ждешь?! Убей меня или делай что-нибудь!!! — перешла она на крик. — Нельзя же вечно сидеть, думая, что неприятности обойдут тебя стороной!!!

— Я жду, — последовал более чем лаконичный ответ.

— Можно узнать — чего?! Когда нас найдут?!

— Угадала!

— Ты что, идиот-самоубийца?! — вытаращила Милочка на него глаза. — Так взгляни вокруг — какой плацдарм для решения проблемы! Я могу помочь тебе в подборе веревки и подходящего камешка на шею! Даже на лодке согласна отвезти на середину озера!..

— У тебя истерика?.. — спросил он, приподняв бровь, лицо его при этом оставалось совершенно невозмутимым.

— Да!!! — рявкнула она и подобно кошке кинулась на него, выставив вперед когти.

Эта потасовка стоила Максиму разодранной щеки, а Милочке пары увесистых шлепков чуть ниже поясницы. Но закончилось все на дружественной ноте. Более того, уснула она, уткнувшись в его обнаженное плечо…

Было это накануне, и, невзирая на то, что перемирие было заключено, ее не покидало дурное настроение.

— Ну вот и все, — радостно воскликнул Максим, вставая с коленей и отряхивая джинсы. — Я же сказал, что береза разгорится. Сейчас будет тепло. Пододвинься поближе к камину, а то озябнешь. Слышишь, Мил?..

— Тихо!!! — она повернула к нему побледневшее лицо и еле слышно выдохнула: — Сюда кто-то идет!..

— Где?!

Максим наклонился к ее плечу и вскоре сумел различить за пеленой дождя движущийся силуэт. Человек пробирался медленно. Являлось ли то соблюдением осторожности или еще по какой причине, но за все время наблюдения за ним Милочка не заметила, чтобы он одолел хотя бы половину расстояния.

— Отойди от окна, быстро! — скомандовал Максим и, метнувшись к резной тумбочке, вытащил из ящика пистолет. — Сиди тихо…

Он передернул затвор, натянул на ноги резиновые сапоги Кирилла и скрылся за дверью, предварительно приложив указательный палец к губам. Милочка быстро-быстро закивала головой и, отскочив от окна, забилась в дальний угол гостиной.

Время тянулось бесконечно медленно. Тишина, воцарившаяся в домике, нарушалась лишь слабым шуршанием дождя о крышу да треском разгоревшихся поленьев. Приложив голову к стене и прикрыв в страхе глаза, она вся обратилась вслух, но все было тихо, как и прежде.

«Может, подойти к окну и посмотреть?» — спросила она себя и едва успела приподняться, как деревянные ступени крыльца заскрипели под чьими-то тяжелыми шаркающими шагами.

Зажав рот рукой, чтобы не дай бог не завизжать от ужаса, Милочка прижалась спиной к стене и, трясясь всем телом, уставилась обезумевшими глазами на дверь гостиной. От входной двери до нее было ровно четыре шага. Если не считать небольшого препятствия в виде вывернутой половицы, об которую, кстати сказать, она постоянно спотыкалась, то расстояние это незнакомец должен был преодолеть через пару секунд.

В узком коридорчике что-то сильно загромыхало, и тут же раздалась отборная брань, из чего следовало, что беспрепятственно пройти эти пару метров ему не удалось. Но гость, видимо, быстро справился с ситуацией, потому как дверная ручка медленно начала поворачиваться, и вскоре на пороге выросла фигура мужчины. Он был закутан в длинный брезентовый плащ, с которого маленькими ручейками сбегала дождевая вода, оставляя на полу мутные лужицы. Сапоги его, уляпанные грязью, были огромными. Мужчина потоптался у порога и, скинув капюшон, пробасил:

— Есть кто живой?!

— Леха… — едва не прослезившись, выдохнула Милочка с облегчением. — Ты как здесь?!

Он крякнул и только хотел сказать что-то в ответ, как в висок ему уперлось дуло пистолета, и свистящий шепот Максима приказал:

— Стой тихо, мужик, и не дергайся! Руки в гору, живо!