Блудницы Вавилона

— Нет. — Впрочем, храм может оказаться подходящим местом, чтобы спрятать кассету. Он ведь и сам об этом думал. — Да. Может быть.

— Позвольте мне быть вашим проводником, — предложил Гупта. — И вашим тоже, прекрасная госпожа.

— Мы пойдем одни, — быстро ответил Алекс. Дебора вскинула бровь.

— Мы?

Если Дебора пойдет с ним, то не помешает ли она спрятать кассету? Черт бы ее побрал! Кассету, конечно. Так и свихнуться недолго на почве навязчивой идеи. Но пока он не избавится от нее, не спрячет в надежном месте, покоя не будет.

С другой стороны — и Алекс прекрасно это понимал, — если он пойдет один, Гупта наверняка ухитрится умыкнуть Дебору у него из-под носа. А что, если она ненароком откроет ему их секрет? Проболтается о своих планах? О возникшей между ними пока еще хрупкой связи?

Смелость. Победа.

— Извини, Деб. Думаю, молиться следует в одиночестве. Мы можем встретиться потом, а? Перекусим, посмотрим достопримечательности? Как насчет… — Он замолчал, не зная, какое место предложить.

— У главного выхода из храма, на прибрежной дороге, — подсказал Гупта.

— Да. Там. — Алекс поднялся из-за стола.

— Когда? — спросила Дебора, что было хорошим знаком.

— Не забывайте, — вставил индиец, — что после полудня у большинства горожан наступает сиеста.

Глядя многозначительно на Дебору и старательно не замечая Гупту, Алекс назвал час.

Набу смахнул с нижней губы прилипший комочек каши и тоже встал.

— Я пойду с тобой, Алекс.

— Нет, не утруждай себя. Я сам найду храм.

— Ну, поступай как знаешь, друг. Тебе виднее. — Оскорбленный в лучших чувствах нубиец протопал к выходу.

Маршрут, как и обрисовал его привратник постоялого двора, оказался не из сложных. Взяв курс на юг, Алекс прошел по улочкам кожевников и плетельщиков, кузнецов и кондитеров до главного перекрестка, улицы Мардука — широкого мощеного бульвара, вдоль которого вытянулись высокие, без окон здания. Солнце жалило спину, а сияющая впереди Вавилонская башня снова притягивала к себе, как будто это грандиозное спиральное строение и в самом деле искажало геометрию города, концентрируя пространство в себе наподобие того, как это происходит в водовороте.

Неспешно прогуливающиеся вавилоняне, в тюрбанах и с тросточками — по большей части верхушка местной аристократии, — едва удостаивали башню взглядом, Алекса же как будто влекла к ней неудержимая сила. Подчиняясь ей, он шагал и шагал на юг по аллее Процессий, пока не достиг длинной подъездной дороги, ведущей на запад, к храму бога победы.

По обе стороны улицы раскинулись шатры торговых рядов, под которыми в многоголосой, гудящей суете переходили из рук в руки мешки с пшеницей и кунжутом, ящики с сушеной рыбой, вязанки тростника, узлы кож и шерсти, короба с сыром. Снующие во все стороны носильщики вызывали на свою голову проклятия торговцев и покупателей. В дополнение к заключаемым там и тут частным сделкам в нескольких местах полным ходом шли шумные аукционы. Обескураженный столь энергичным и многоликим проявлением деловой активности, Алекс отказался от мысли пошататься по базару и вскоре добрался до внешнего двора храма с тайной надеждой, что прихожан в городе меньше, чем продавцов и покупателей.

Надежды его оправдались лишь отчасти и только благодаря значительным размерам двора, на территории которого разместились многочисленные торговцы, предлагающие проходящим через ворота гражданам ладан, масло и блеющих ягнят, бутыли с вином, пирожки с разнообразной начинкой и всевозможные амулеты. Ограждающие двор высокие и гладкие стены были выкрашены желтой и белой эмалью. Никаких выбоин, никаких трещин. Да и не прятать же сверток на глазах у десятков свидетелей.

Внутреннее устройство храма отличалось запутанностью, так что в нем вполне могли отыскаться потаенные уголки и неприметные щели. Широкие пандусы круто уходили вверх, закручивались в спирали, пересекались, окружая увенчанные башенками многочисленные ярусы цвета засохшей крови. По переходам безостановочно, двигаясь в обоих направлениях, сновали верующие. Возможно ли, чтобы они все пришли сюда помолиться? Вознести свои надежды и чаяния богу? Богу войны? Или для большинства поход в храм был просто физическим упражнением, сопряженным с возможностью полюбоваться с высоты видом города?

Подстрекаемый любопытством Алекс обратился к покидающему храм и опирающемуся на резной посох с рукоятью из кости почтенному вавилонянину с бородой и в тюрбане:

— Простите, я здесь впервые. Скажите, вы действительно поклоняетесь богу войны? — Или это только «для поправления рассудка»?

Мужчина обжег его сердитым взглядом.

— Глупец! — рыкнул он и, отодвинув Алекса плечом, продолжил путь.

Свидетелем этого короткого диалога оказался некий старик, который приблизился к Алексу с кривой усмешкой извинения и, остановившись, уперся в пол оплетенной бронзовым узором палкой с набалдашником в виде головы быка.