Блудные братья

Желтые глаза эхайна скользнули по лицам стоявших молча людей.

— Ты смелый, — проскрипел Лихлэбр. — Почему не один? Кто они?

Нескладный тип, деликатно кашлянув, выступил вперед и снял шляпу.

— Филипп Лагранж, — представился он, коротко поклонившись, и сразу же вернул шляпу на прежнее место. От него исходило удушливое ощущение с великим трудом сдерживаемого страха. Если эхайн умел воспринимать эмо-фон (а отчего бы ему не уметь?), то мог бы наслаждаться произведенным впечатлением. — Я член Магистрата города Тритоя, континентальной столицы Эльдорадо. Я обязан присутствовать на переговорах по своему административному статусу. Магистрат уполномочил меня предоставить вам гарантии неприкосновенности и свободы передвижения, если заложники будут освобождены. В моем лице вольная планета Эльдорадо предлагает вам дружбу и гостеприимство на любой срок, какой вы сочтете для себя приемлемым…

Эхайн выставил перед собой трость (Лагранж осекся на полуслове и невольно попятился) и надменно объявил:

— Мы свободны. Мы ходим, где хотим. И берем то, что нам нужно. Ты? — Он смотрел на Рмтакра, как обычно, наглухо упакованного в свою серую хламиду, потемневшую от влаги.

— Ты мне интересен, — кротко ответил тот. — Мы уже забыли, как это выглядит.

— Где твое лицо? — рявкнул эхайн.

Рмтакр «Упавшее Перо» Рмтаппин слегка приоткинул капюшон. Призрачный свет Сомнамбулы отразился в черных блюдцах его нечеловеческих глаз. Лицо графа Лихлэбра напряглось, едва не утратив всегдашнюю спесивую гримасу. Низкий лоб собрался в складки, словно эхайн что-то мучительно припоминал. И эти воспоминания были ему крайне неприятны.

— Вы с ними, — сказал он с укоризной.

— Да, — удостоверил Рмтакр. — И давно.

— Это было ошибкой.

— Это был правильный выбор.

Лихлэбр усмехнулся, но не столь уверенно, как раньше. Его взгляд остановился на Кратове.

— Зверь-Казак, — промолвил эхайн.

— Т'гард Лихлэбр, — сказал Кратов.

И ужасной силы ударом швырнул его на мокрые камни.

7

…! — вырвалось у Носова.

Он быстро переводил взгляд то на зловещие черные агрегаты эхайнов, нацеленные на людей, то на скалистые склоны, где наверняка таились его сотоварищи с такими же опасными игрушками.

Член Магистрата Лагранж пискнул что-то неразборчивое, схватил свою замечательную шляпу, сорвал с головы и, прижимая ее к груди, бросился бежать. Учитель Рмтакр «Упавшее Перо» Рмтаппин молча выдвинулся на его место, в его бесформенной фигуре читалось громадное напряжение.

Лихлэбр грузно возился в грязи, мотая головой со слипшимися в сосульки волосами. Ему с трудом удалось принять сидячее положение и укрепиться так, не заваливаясь на бок. Неверным движением он вскинул над головой ладонь (эхайны немедленно опустили оружие), а затем плавно и бережно поднес ее к затылку.

— Драд-шхирси, — раздельно выругался он.

— Иофс 'уэгхр кх'элпешт, — ответил Кратов. — Долг любит возвращаться.

До графа, наконец, дошло, что с ним ведут диалог на его родном языке.

— Драд-шхирси эр'шхирси драд, — пробормотал он изумленно. — Ты боец. Это твоя работа. Я видел. Но ты говоришь… как эхайн!

Кратов быстро переглянулся с Носовым. По бледному лицу того мелькнула тень торжествующей ухмылки. Благодаря медиатранслятору Конрад мог знать содержание разговоров в «клубе любителей эхайнов». Он мог знать имена участников и проскользнувшие в беседах титулы. Но он не знал, кто есть кто на самом деле. И он честно сообщил своим нанимателям, что один из завсегдатаев интеллектуальных посиделок профессиональный гладиатор. Чем доставил им, наверное, немало пищи для размышлений на тему «на кой бес высокоученому собранию этот здоровенный и по скудоумию немногословный малый».

Между тем, Лихлэбр не глядя нащупал тросточку и, опираясь на нее всем своим немалым весом (тросточка гнулась, но держала), наконец выпрямился.

— Кто ты? — спросил он Кратова.

— Я тот, кто хочет договариваться.

— Ты не хочешь воевать?!

— Не хочу. И никто не хочет.

— Но мы хотим! — проскрежетал эхайн.

— Это ошибка. И я могу доказать.

— Доказать? Есть что-то, чего мы не знаем?

— Да.

— Но мы знаем все!

— Никто не знает всего… Отпусти всех заложников. Возьми меня. Узнаешь то, что знаю я.

Лихлэбр стер — а скорее, размазал — подолом безрукавки грязь с лица. Его кошачьи глаза горели огнем безумия.

— Идем, — сказал он наконец и, повернувшись, побрел на неверных ногах к кораблю.

Изумленный неожиданным развитием событий, Носов наконец обрел голос.

— Константин, — сказал он предостерегающе, на всякий случай перейдя с континентального эльдорадского на русский. — Даже не мечтайте. Это ловушка. Вы имеете дело с эхайнами…

— Вы тоже не знаете всего, Эрик, — возразил Кратов.

— Может быть, и не знаю, — проворчал тот. — Но не собираюсь рисковать чужой жизнью. Мне нужно выцарапать оттуда Озму, а не подать им на тарелочке еще и вашу голову!

— Успокойтесь, Эрик. Все будет хорошо. Я обещаю.

— Что вы можете обещать? Что?! Я не жду от вас ничего, кроме новых осложнений! Надо же додуматься: заехать по фыркалам аристократу, графу, поковнику разведки!

— Я пошел, — прервал его Кратов и почти бегом пустился догонять Лихлэбра.