Блудный брат

Еще до того, как он собрал вещи, я заказал два билета на самолет и автомобиль в аэропорт. Вообще, я все делал вдвое быстрее него, может быть, даже втрое. Я успел заснуть еще до того, как самолет взлетел, зато у Будды была вдвойне несчастная физиономия, когда после двухчасового сна я разбудил его, напоил кофе и сунул ему в руки клавиатуру компа, поручив не терпящим возражений тоном:

— Проверь как следует все случаи появления Мануэля, которые мы сочли правдоподобными.

Он посмотрел на меня так, словно я отобрал у него самый прекрасный собственноручно украденный фрукт, затем с явным отвращением поглядел на клавиатуру.

— Не бойся, не укусит, — проворчал я.

— А ты?

— Что я?

— Что ты будешь в это время делать?

— Я буду спать. — Выдвинув свою клавиатуру, я — не к чему скрывать — с отвращением нажал клавишу рестарта системы. — А те, кто задает слишком много вопросов, кончают… Знаешь как?

Он передернул плечами. К счастью, он не стал расспрашивать о судьбе таких людей, ибо вдохновение меня покинуло. Я посмотрел туда, куда мне меньше всего хотелось, — на экран монитора, и тщательно просмотрел информацию обо всех визитах «Мануэля» в магазины, которых было больше всего; несколько раз камеры отмечали «его» присутствие в аэропорту, четыре раза в гаражах, два раза в бильярдной.

— Ну и? — спросил я через сорок минут.

— По-моему, компы оказывались правы тридцать семь раз…

— Я насчитал на семь случаев больше, но видел только фотографии. Что еще?

— В основном он вращается в кругах, находящихся ближе к дну общества…

— О! — Я на мгновение задумался. На это я внимания не обратил. — Молодец. Естественно, это я про тебя, а не про Мануэля. Если, понятное дело, мы вообще говорим о нем.

— А ты?

— Я тоже молодец.

— Тяжело с тобой… — Он надавил на клавиатуру животом и подтолкнул руками, пока она полностью не скрылась в своей нише.

— Ну ладно. Я обратил внимание на тот факт, что если кого-то и видели с Мануэлем, то только один раз, самое большее два.

— У него нет друзей?

— Нет. Скорее, у него какие-то делишки с достаточно широким кругом людей.

— Погоди. — Будда неожиданно вскочил с места, почти встал, схватил меня за плечо и сильно встряхнул. — Мануэля уже нет в Трентоне, верно? Последнее сообщение было месяц назад! Черт! — заорал он во все горло, не обращая внимания на заинтригованные взгляды, уже довольно давно направленные в его сторону. Пассажиры бизнес-класса были не менее любопытны, чем летающие эконом-классом. — Он смылся!

Я открыл рот, желая его утихомирить, и тут меня осенило. Правда о Мануэле Ласкацио отдавалась в моей голове мрачной барабанной дробью, заглушая звуки из салона самолета. Я сумел поднять руку и удержать Будду от дальнейших воплей.

— Стоп… Мне надо подумать… — пробормотал я. — Красински еще раньше смылся на ту сторону, а теперь к нему присоединился Ласкацио. Умно?

Теперь уже задумался Будда, но я знал, что он не может со мной не согласиться, разве что только проверял другие возможные варианты.

— Может быть и так, что Красински отправили на третью сторону, в могилу, как Ласкацио Первого, — с умным видом сказал он.

— А может и так, что Ласкацио Второй присоединился к Первому.

— Может быть. — Он сильно прикусил нижнюю губу. — И что тогда?

— Последуем за ними, — сказал я таким тоном, будто доверил ему величайшую тайну.

Он посмотрел на меня, все еще закусив губу; наверное, он должен был выглядеть смешно с сосредоточенным лицом, нахмуренными бровями и неестественной серьезностью во взгляде, но почему-то так не выглядел.

— Ладно, — сказал он.

И это вовсе не прозвучало как шутка. Я подумал над возможным ответом, но, видимо, слишком мало взял их с собой в ручной клади; я подвигал бровями, пошевелил губами, почесал за ухом. Краем глаза я заметил приближающуюся стюардессу; она отреагировала на мой взгляд, словно охотничий пес на окропленный кровью след раненого зверя.

— Еще два кофе, но чтобы было как четыре. — Это одна из моих относительно удачных фраз; если даже она и не повышает качества принесенного кофе, то по крайней мере вызывает улыбку по ту сторону прилавка. Улыбку я получил, а вскоре нам принесли и кофе. Обычный, ничем не отличающийся от стандарта, что стало ясно уже после первого глотка. Я мило улыбнулся ожидающей благодарности стюардессе, и она удовлетворенно скрылась на камбузе, или как там называется ее кухня. — Видимо, все из-за давления или высоты, — буркнул я Будде.

— Что?