Блудный брат

— В самом деле, не так уж много, — ответил кто-то. Почти каждое слово отделяла от другого пауза, заполненная негромким стоном. «Переносят тела», — подумал я, но ошибся. Я почувствовал прикосновение, загремел резко передвинутый стул, с пола послышался какой-то шорох.

— А этот что? Проверял? — крикнул кто-то над самым моим ухом.

— Да, он первым свалился, — крикнул в ответ блондин.

— Как это свалился, если он сидит?

— Не свисти! Сидит, но отрубился первым. Раздевай его и не болтай зря.

— Давай ты раздевай, у меня тут еще двое.

— Ну и лентяй же ты…

— Чего? — рявкнул незнакомец. — Какой, мать твою, лентяй? Я что, ничего не делаю? Не раздеваю этого парня?

— Заткнись. Заткнись! — повторил блондин, причем второй раз это прозвучало так, словно он держал бритву у горла второго; на его месте я бы заткнулся. — И разденешь всех остальных. И не пытайся их обокрасть, гнида!

В зале наступила тишина, может, и не совсем тишина, но ссора прекратилась. Незнакомый все еще возился с чем-то на полу; я понял, что он раздевает лежащего Будду. Я приготовился к обыску, а перед этим — что меня швырнут на пол, но в незнакомом, видимо, еще осталось немало человеческого. Схватив меня за плечи, он довольно мягко уложил меня на пол, я почувствовал, как он быстро проводит пальцами вдоль шва рубашки, как расстегивает ее и ловко сдирает с меня. Почти сразу же после я почувствовал его пальцы на браслете «Циттера»; сначала он аккуратно пытался его расстегнуть, потом начал дергать сильнее, а в конце концов начал крутить его так, что еще немного, и оторвал бы мне руку.

— Ну, что там? — услышали я и стоявший рядом со мной.

— Браслет, мать твою, не расстегивается. — Обыскивавший меня рванул со всей силы и громко засопел. — Отрезать чем-нибудь, что ли?

— Чем-нибудь? Чем-нибудь! — передразнил его блондин. — Чем? — Я услышал приближающиеся шаги, зашуршала подошва. — Покажи… — Моя рука перешла к очередному владельцу. Блондин некоторое время крутил запястье, так что оно аж трещало, и я начал опасаться, что сейчас заору по-настоящему, а не только мысленно. — Нет, ну что за дерьмо?! — восхищенно, так мне по крайней мере показалось, сказал блондин. — Отрежем ему лапу, и все. — Он бросил мою руку на пол.

Он произнес это столь естественным и небрежным тоном, что, даже учитывая потребность во мне как в наемнике, я начал задумываться: одним наемником больше, одним меньше, одна рука плюс-минус… имеет ли это для них хоть какое-то значение? В любом случае это не представляло опасности ни для кого, кроме меня. От паники меня удержала лишь мысль, что сейчас они могут внимательно наблюдать за моим лицом.

— А, черт с ним! — неожиданно рявкнул блондин. — Бросай его в машину и поехали, иначе все начнут просыпаться, только этого нам не хватало.

Меня схватили под мышки и куда-то поволокли. Судя по шороху и структуре грунта под пятками мне удалось сделать вывод, что мы покинули знакомую комнату; я насчитал две ступеньки, гладкую поверхность, видимо, покрытую линолеумом, порог и несколько более свежий воздух — мы были на улице.

— Сколько еще? — крикнул издали еще один незнакомый мне голос.