Блудный папа для сорванца

– Нет, мы только фотки кидали и смайлы. И я ему голосовое записал, но он еще не слушал, наверное.

– Кирюш, ты папу не отвлекай, у него важное мероприятие, он не сможет постоянно отвечать. Да и руку надо беречь.

– Мам, не волнуйся, со мной всё в порядке. Дядя Гриша обещал, что я буду рулить, – напомнил сын с горящими глазами, а я от досады лишь сжала губы. Опять это «дядя Гриша».

– Дядя Гриша уехал, и я не знаю, когда он вернется.

Черкасов действительно покинул дом рано утром, я не слышала, как он уезжал, зато видела в окно на кухне припорошенные снегом следы от шин.

Сын сразу погрустнел, сник, лицо осунулось, я почувствовала его боль. И у самой на душе стало тяжело. Меня ему уже недостаточно. Один папа уехал, но ребенок тянется к нему всем сердцем, а другой, с которым только что познакомился, начинает плотно оккупировать мою территорию, завоевывать моего мальчика чисто мужскими занятиями.

И что мне со всем этим делать, понятия не имела.

Пока сынок завтракал, болтая ногами на высоком стуле, я решила позвонить Косте. Ни на что не надеялась, не ожидала, что он вообще возьмет трубку. Это был порыв, попытка сделать хоть что-то!

Когда он вдруг взял трубку, я растерялась и не сразу смогла найти слова.

– Лиза, что-то случилось? – спрашивал обеспокоенно и требовательно муж, на заднем фоне слышался смех и шумные голоса.

– Не ожидала, что ты ответишь. После всего…

– Лиза, я хочу извиниться. Хорошо, что ты позвонила. Мне самому надо было позвонить, вообще-то… Сцена та отвратительная вышла, ты не должна была меня увидеть…

– Ты собирался скрывать связь на стороне? – пораженно спросила я, стиснув телефон рукой.

– Нам нужно было с Ниной проверить чувства. Для меня брак – это серьезно, вы с Кирюхой мне не чужие люди. Не считай меня негодяем, Лиза, – убеждал муж твердым голосом.

– О чем ты говоришь, Костя?! Ты обокрал меня! Ты бросил меня!

– Мне не дали кредит, я был вынужден забрать те деньги. Мы же семья, у нас всё общее. Я верну тебе деньги.

– Семья? Перестань, Костя, как у тебя язык поворачивается?

– Да, семь лет так просто не перечеркнуть, Лиза… – как ни в чем не бывало продолжал муж.

– Ты уже перечеркнул! – Меня затрясло от невозмутимости мужа, бросило в холодный пот. Я ничего не понимала, сказанные им фразы с трудом доходили до затуманенного разума. – Зачем ты продолжаешь общаться с Кирюшей? Ты предал его, бросил!

– Наши с тобой проблемы не должны касаться ребенка. Мне он важен, Лиза. Я его воспитывал как своего. Ты подумай хорошо. Мальчику нужен отец.

– И что дальше? Нужен! Но ты променял отцовство на какую-то… – не нашлась, что сказать, не хотелось кричать, на меня и так из кухни посматривал Кирюшка и хмурился, недоумевая. Его нельзя пугать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Я вернусь, и мы поговорим нормально, не по телефону. Возможно, обсудим варианты.

– Какие еще варианты? О чем ты? – выдавила из себя, не веря своим ушам.

– Жить ради ребенка вместе, Лиза. Почему нет? Меня бросил отец, когда мне было десять лет. Я хорошо помню то время и своему сыну не желаю подобного.

Я нажала отбой. Ради сохранения собственного рассудка. Чтобы не закричать от боли и непонимания.

Он не может серьезно хотеть того, что озвучил. Это невозможно! В меня будто врезался автобус. Оглушило, ошеломило, грудь сдавило тисками до боли, дыхания не хватало.

Я оперлась рукой на стенку и стояла так какое-то время, восстанавливая дыхание и благодаря современное телевидение за обилие мультфильмов.

Кирюша ничего не заметил. Уселся у окна, пока я втирала ему в руку прописанную мазь, и караулил Черкасова.

Звонок, идущий от ворот, разорвал тишину и заставил напрячься. Кто это приехал? У Черкасова же ключ от ворот…

– Мам, кто это? – полюбопытствовал сынок, а когда я нажала на значок камеры на видеодомофоне, мы увидели красный автомобиль представительского класса. Но не Черкасовский. За рулем сидела девушка, та самая, что приезжала тогда с ним.

Я видела ее мельком и один раз, но мгновенно узнала. Таких не забывают. Подобные ей намертво врезаются в память. Красивая, роскошная блондинка, хозяйка жизни. Во всем первая. И ей что-то нужно от меня.

– Нам надо поговорить, – заявила она с порога, едва войдя в дом, куда я ее, естественно, пустила. – Наедине. Ребенку не стоит присутствовать, – она манерно кивнула на Кирюшу, а мне ничего не оставалось, как попросить его поиграть в детской.

– Славный мальчик, – надменно улыбнулась Гришина девушка, переступая с ноги на ногу. Высокие замшевые сапоги серого цвета привлекли мое внимание. Тупо на них смотрела, не в силах поднять взгляд. Наверное, она модель. Ноги бесконечной длины, идеальные. Каблуки добавляют роста. Под шикарной серой шубкой, несомненно, наряд от купюр.

– Что вам надо? – вскинула я злой негостеприимный взгляд, вставая в защитную позу. Пусть не ждет приглашения на чай. Но она и не собиралась проходить дальше холла.

Взмахнула копной роскошных светлых волос и фальшиво улыбнулась, смерив меня уничижительным взглядом с ноткой сострадания. От этого взгляда стало неприятно.