Блудный сын

— Милли выглядит шикарно, — сказал Кармайн, пытаясь изменить легкомысленный настрой жены. — Она показала себя отличным свидетелем: спокойная, логичная, доступная для понимания присяжными — она им понравилась. Милли набрала вес, и сейчас у нее замечательная фигура, и она каждый раз одета в новое платье. Ей это идет. Красивая обувь, красивые сумочки.

— Джим тоже там присутствовал?

— Конечно, хотя его и не вызывали.

— Милли собирается попить со мной кофе в следующую среду.

Кармайн поднял голову.

— Зачем?

— Кулинарные советы. — Обаятельная улыбка совершенно преобразила лицо Дездемоны. — Когда дело доходит до готовки, я — пророчица Восточного Холломена. Милли придет с толстым блокнотом и карандашами и будет записывать все, что я скажу. Ученые готовят отличные блюда, по крайней мере женщины — ученые.

— Где наши дети?

— На улице в снегу. Кот и пес их охраняют.

— Я совершил неосмотрительный поступок в январе, — сказал Кармайн.

— Сколько человек, кто и когда придет к нам на ужин?

— Ты пророчица! Дата не определена, это не срочно. Эм — Эм и Анджела, Дуг и Дотти Твайтес, Джон и Глория Сильвестри. Вместе с нами — восемь человек. Я знаю, ты любишь это число.

— Почему не позвал Хантеров? — спросила Дездемона. — Я не против и десяти.

— Лучше не стоит.

— Надеюсь, Милли напишет свою статью о тетродотоксине. Она хоть и не Джим Хантер, но ее исследования впечатляют; говорю тебе как бывший администратор Исследовательского института неврологии. Я с нетерпением жду нашей встречи на следующей неделе.

12 марта 1969 года, среда

Милли действительно вошла в дом на Ист — Серкл с толстым блокнотом и карандашами. Она приехала за рулем собственной машины, новенького «Монте — Карло», в изящном брючном костюме синего цвета; ее красота заставила Дездемону, как она позже сказала Кармайну, почувствовать себя двухметровой дылдой.

Воспитание Джулиана двигалось стремительным темпом, ему было строго наказано держать Алекса занятым. Это оказалось не так сложно, как Дездемона думала; вероятно, Джулиан относился к тем детям, перед которыми необходимо ставить задачу, чтобы они чувствовали себя нужными. Он испытывал к младшему брату искреннюю любовь, а ощущение возложенной ответственности тешило его эго. Как Кармайн объяснил Дездемоне, такие отношения продлятся ровно до тех пор, пока Алекс не сравняется с Джулианом физически, тогда они начнут устраивать баталии и заново выстраивать свои взаимоотношения.

— Сегодня мы не будем ничего готовить, — сказала Дездемона Милли, усаживая гостью за стол и наливая ей кофе. — Вместо этого я познакомлю тебя с различными способами готовки: приготовление на пару, тушение, пассеровка, томление, обжарка, варка — и все с точки зрения научного подхода, чтобы ты смогла понять, почему тесто поднимается, почему одно надо готовить долго, а другое — быстро, и так далее. Еще я открою некоторые древнейшие секреты, которые помогут тебе сотворить идеальное суфле с помощью миксера, и расскажу о фрикадельках — о, много, много всего.

Она поставила на стол тарелку с тончайшими блинчиками, слегка смазанными малиновым джемом и украшенными взбитыми сливками.

— Это — оладушки с джемом и сливками, самое оно, чтобы перекусить за утренним чаем.

Дездемона повела себя так умело, что Милли даже не заметила, как превратилась в ее друга и ученицу; разница в возрасте у них была небольшая, по мере разговора Милли поняла, что Дездемона тоже работала ученым и ее карьера внушала немалое уважение. У них нашлось много общего.

Милли воспользовалась блокнотом, но не так усердно, как на уроке. А к полудню она уже поведала Дездемоне свой главный секрет: у нее родится малыш, где — то в середине октября, так ей кажется.

— О, дорогая, как замечательно! — с искренней теплотой воскликнула Дездемона. — Ты уверена в сроках? Кто твой гинеколог?

— У меня его нет, — ответила Милли несколько озадаченно.

— Беременность — одна из самых естественных вещей в мире, Милли, но тебе обязательно нужно найти хорошего гинеколога. Только с появлением Национальной системы здравоохранения в Британии наступила пора, когда женщины практически перестали умирать во время родов, а детская смертность значительно уменьшилась. До прихода Национального здравоохранения единственная доступная бедной роженице помощь состояла в приехавшей на велосипеде к ней домой повитухе, которая и помогала разродиться. Обратись к гинекологу, детка!

— Мне это никогда не приходило в голову, — сказала Милли.

Ее ответ заставил Дездемону понять, какой странной была жизнь Милли начиная с ее пятнадцатилетия и союза с Джимом. В возрасте, когда остальные девушки вовсю влюбляются и заводят дружбу, она связала себя с ним одним. Выбрав разрыв с родителями, эта умнейшая, начитанная и чрезвычайно талантливая женщина даже не пыталась развить свою женскую суть. Как ученый, она знала, что беременна, как женщина — даже не представляла дальнейших действий.

— Если ты думаешь, что родишь на второй неделе октября, — начала Дездемона, — тогда сейчас ты на восьмой или девятой неделе. Есть тошнота, рвота?