Blueberry (СИ)

— Олег Павлович, — потёрла отпущенное им запястье, — я не хочу обсуждать это.

— Почему? — Он злился. Ох, как злился. Брови сдвинул, желваки играют.

— Хотя бы потому, что мы не одни, а у Натальи Петровны ухо уже съехало на затылок, а за ним и глаз спешит! Вон, — кивнула головой в её сторону. — Посмотрите.

— Да даже если её уши отвалятся и сюда приползут, ничего интересного она не услышит, — ухмыльнулся он. — Ответь.

— Нет.

— Что нет?

— Мой ответ — нет. Я не буду ничего объяснять. Меня устраивают только рабочие отношения.

— Отлично.

Он наклонился очень близко. Я почувствовала его дыхание на своей щеке.

— Злая трусиха, — прошептал прямо в ухо. Гад.

— Я уже вижу второй глаз и брови Крюковой, ползущие за первым глазом по затылку.

— Да пусть хоть вся её голова сюда приползёт! — зарычал Смолин, отодвигаясь.

— Вы страшный человек, Олег Павлович!

В аэропорту я сделала вид, что хочу в туалет, а потом встала в другую очередь за посадочным талоном. В итоге сидела в самом хвосте самолета, далеко ото всех, а когда прилетели, болтала с Натальей Петровной, проходя паспортный контроль. Смолин не мог устроить мне разборки при всех, поэтому молча наблюдал за моими ухищрениями. В аэропорту повезло — мой чемодан был на ленте одним из первых. Схватив его, я как ошпаренная понеслась к выходу из терминала, прыгнула в первое же такси, даже не уточнив цену.

Дома была в восемь утра. Смолин звонил несколько раз, потом просто написал:

«Доехала?»

«Да», — ответила коротко и выключила телефон.

Слава богу, впереди день отдыха, а там только пятницу пережить и снова выходные. Убрала из чемодана колбаски Градова в холодильник и пошла в магазин за едой. Но вместо еды купила бутылку вина. Уже из дома заказала пиццу, а к моменту её прибытия допивала второй бокал. И это в десять утра! Страдания страданиями, а про женский алкоголизм нужно не забывать…

Заснула на диване, не раздеваясь. Сил просто не было, да и вино оказало снотворное действие.

Проснулась от того, что кто-то трогал меня за плечо.

— Вера-а. — Тихий голос мамы. — Вставай.

Открыла глаза. И правда, передо мной мама. Встревоженный взгляд.

— Что-то случилось?

— Это я хочу у тебя спросить, что случилось?! Не могу до тебя дозвониться, Борю на уши поставила, и вот мы здесь.

— И дядя Боря здесь? Сколько времени? — Чёрт, как неудобно.

— Шестой час. Почему ты спишь в таком виде? Чемодан в коридоре на проходе бросила открытый.

— Я так устала от ночного перелета, сил не было его разбирать. — Начала оправдываться я. Это же надо, весь день проспала.

Мама села рядом со мной на диван.

— Вер, что происходит? — Глаза впились в моё лицо, а потом она покосилась на полупустую бутылку вина на журнальном столике и одинокий бокал. Кошмар, представляю, как разгулялась её фантазия: от несчастной любви до помутнения моего рассудка.

— Да ничего не случилось, всё хорошо, говорю же, устала. Давай так, я сейчас встану, умоюсь и поболтаем. Может быть, покормишь меня? — Сделала жалобные глаза.

Еда — это то, что точно отвлечет маму от ненужных мыслей.

— Это даже не обсуждается, конечно, накормлю. — Она ещё раз бросила взгляд на бутылку.

Переодевшись и умывшись, я привела себя в божеский вид и пошла на кухню. А там уже витали ароматы жареного мяса и овощей. Как мама находила в холодильнике продукты, из которых можно хоть что-то приготовить, не понимаю.

— Добрый вечер, — поздоровалась я с дядей Борей.

— Привет, Верунчик! — улыбнулся он. — Что такая замученная?

— Разве? Нет, я в порядке.

Мама поставила на стол тарелки, достала масло, хлеб.

— Откуда столько вкусностей?

— Заехали в магазин. Мне ли не знать, что у тебя в холодильнике мышь повесилась.

Дядя Боря похлопал по стулу рукой, приглашая садиться рядом.

— Рассказывай, как съездила? — Взял в руки нож и вилку.

— Очень хорошо, правда, устала. — Я старалась говорить убедительно.

— А Октоберфест уже начался?

— Нет ещё, слава богу, а то бы я не вернулась.

— Это ещё почему? — воскликнула мама.

— Как оказалось, немецкое пиво на меня дурно влияет. — Пожала плечами. Историю своей позорной попойки с выдуманным гопаком на столе я, пожалуй, умолчу.

— Расскажи, — снова улыбнулся дядя Боря.

— Да что тут рассказывать. Посидела в баре с коллегами, а весь следующий день голова отваливалась.

— Да, немецкое пиво коварное для таких соплячек, как ты, — развеселился он.

— А для чего же ты его привезла? Вон в чемодане лежит, — удивилась мама.

— Это подарок. На работу обещала привезти коллеге. Кстати, я и тебе купила подарок — пряники. Сейчас принесу.

Вышла в коридор к открытому чемодану. Порылась в поисках пряников, а наткнулась на зелёное платье. Горько усмехнулась. Не получилось из меня Царевны-лягушка, спалил Смолин мою шкурку.

Нашла пряники и подарила маме.

— Ой, мой любимый марципан! — Она понюхала и откусила кусочек. — М-м-м, вкусные какие! Спасибо!

— Ты любишь марципан? — встрепенулся дядя Боря.

— Очень!

— Я запомню.

Оба счастливы до безобразия, это просто бросалось в глаза.

— Мам, спасибо, что заехали, но у вас, наверное, свои дела есть.

— Дела-то есть, но я хотела тебе супчик сварить и ещё что-нибудь придумать.