Блуждающая звезда

Зрелище, представшее его глазам, вряд ли можно было отнести к разряду приятных. В грязи, почти полностью увязнув в ней, лежали два трупа, точнее, то, что от них осталось. Можно было подумать, что убийца работал большой теркой, поочередно сняв с жертв одежду, кожу, мясо и раздробив кости. От голов остались лишь жалкие ошметки — месиво волос, крови и белых сгустков мозга, в которых копошились ленивые жирные черви. У одного из трупов отсутствовали ноги, у другого была оторвана рука, а в уцелевшей был зажат бластер. Борясь с подкатившей к горлу тошнотой, Тан нагнулся и подобрал окровавленный, лишенный естественного цвета клочок одежды. Судя по фактуре ткани, это был кусок летнего комбинезона. Только самоубийца мог додуматься до того, чтобы отправиться в этот лес будучи одетым подобным образом. Отец и дядя Касси вряд ли были самоубийцами, они были самоуверенными недотепами. Тан вынул из окостеневшей руки мертвеца бластер, сунул его за пояс и пошел прочь. Ему надлежало спешить…

Корабль вырос из месива тумана и зарослей, словно призрак. Это был легкий космогруз старой постройки, какие уже редко встретишь на трассах. Посадка вышла не очень удачной. Корабль потерял одну из несущих опор и свалился набок. При падении были повреждены дюзы. Крайние превратились в груду искореженного металла, и лишь та, которая была в центре, уцелела и теперь сиротливо взирала на вышедшего из лесной чащи человека огромным черным зраком. То, что лежало перед Таном, уже не было кораблем, а мертвой неподвижной грудой, которой никогда не увидеть горячего блеска звезд. Прислонившись к шершавой, обглоданной космическими ветрами поверхности, Тан стащил с головы шлем и устало сообщил:

— Я здесь.

Услышав это, голосок издал нечленораздельный радостный вопль. Тану пришлось потерпеть, прежде чем он дождался связного ответа.

— Сейчас я открою дверь.

— Валяй, — сказал Тан. Он чувствовал себя совершенно разбитым. Входной люк упавшего корабля находился метрах в пяти от поверхности планеты, и Тан не представлял, как сумеет попасть внутрь. Однако, оказывается, девочка предусмотрела это. Ржаво заскрипел гидравлический запор, и из отверстия показалась радостно улыбающаяся физиономия.

— Держи!

С этим криком девочка бросила вниз веревку, испещренную по всей длине узлами. Тан сдавленно кашлянул. Усопшие родственнички при жизни, видно, были ловкими ребятами, Тан же не был уверен, что ему удастся подняться по этой штуковине. Но он не выдал своих сомнений, а лишь спросил:

— А она выдержит?

Девочка широко улыбнулась, сверкнув зубами.

— Лезь, не бойся! — И со смехом прибавила: — Ух, какой ты грязный!

— Какой есть, — пробормотал Тан, нерешительно берясь за первый узел.

Вопреки его опасениям подъем оказался не таким сложным, как представлялось. Прошло совсем немного времени, и Тан очутился в рубке. Теперь он мог наконец–то рассмотреть ту, которая доставила ему столько хлопот. Девочка понравилась Тану, хотя он ни за что не сознался б в этом. Она не была красавицей, но у нее было живое, испещренное крохотными веснушками личико, зеленые глаза и, что особенно подкупило Тана, роскошные рыжие волосы, пышной волной спадавшие на спину. Примерно такие должны были быть у дочери Тана, если б такая существовала на свете — ослепительно яркий солнечный нимб.

Девочка рассматривала гостя с неменьшим любопытством и чисто детской бесцеремонностью. Вначале потрепанный облик Тана смутил ее. Наверно, потому она представилась с важностью, под которой пыталась скрыть легкий испуг перед незнакомцем:

— Кассиопея.

У Тана О’Брайена хватило ума, чтобы брякнуть коротко:

— Тан.

На этом он посчитал, что сцена знакомства завершена, и с размаху шлепнулся задом на боковую переборку, превратившуюся вследствие падения корабля в пол. Иных комментариев не потребовалось, вид Тана говорил сам за себя. Девочка вспомнила о своих обязанностях хозяйки и принялась усердно ухаживать за долгожданным гостем.

Для начала она принесла воды, и Тан смог вымыть залепленную грязью физиономию. Затем он избавился от скафандра и натянул легкий комбинезон. Кассиопея в этот миг тактично вышла из рубки, чтобы тут же вернуться с подносом, на котором стояли дымящиеся тарелки.

— Автоматическая кухня вышла из строя. Я готовила это сама. Попробуй.

Тан одобрительно кивнул головой. Ему пришлось по душе, как его встречали. Правда, еду гость попробовал не без опаски, однако неожиданно нашел ее вкусной.

— Мне нравится.

Длинные ресницы недоверчиво моргнули.

— Правда?

— Честное слово! — подтвердил Тан и вдруг подумал, что ему следовало б так сказать, даже будь это ложью.

Кассиопея расцвела и стала просто очаровательной. Тан почувствовал, что ему хорошо.

Он доел все до последней капли, после чего Кассиопея забрала поднос и принесла две чашки. Кока! Тан слегка скривился, но промолчал. Кофе достаточно дорог, вряд ли он по карману простым космогрузникам.

Тан решил схитрить.

— Подай мне, пожалуйста, вон тот контейнер. — Он указал пальцем на аптечку.

— Что в нем?

— Лекарства.