Блуждающие души

– Ты могла ее сберечь, если бы постаралась, – с этими словами Тхань выбежал из барака, прежде чем Ань успела хоть как-то отреагировать на его слова.

* * *

В глубине души он понимал, что требовал от нее невозможного. Но все равно ему хотелось злиться. Ему нужен был кто-нибудь, чтобы обвинить в уничтожении последнего осязаемого воспоминания о его семье.

Завтра они снова вернутся на верфь, чтобы пройти карантин перед отъездом из страны, как будто у Кайтака был собственный микробиом, более опасный, чем остальной Гонконг. Тхань с ужасом представлял себе возвращение в огромное холодное пространство, где грязный воздух пропитан страданиями, где врачи каждый день проверяли его легкие и миндалины, ковыряли деревянной палочкой глубоко в горле, до рвоты. И в то же время он испытывал облегчение от того, что проведет немного времени в знакомом мире, прежде чем окунуться в неизвестность. Через две недели им предстоит отправиться в Борнмут на самолете. «Вы полетите в облаках», – объяснила миссис Джонс, и эта мысль наполнила его одновременно ужасом и предвкушением. Тем же утром мальчики попрощались со своим классом, дав слово поддерживать связь, хотя ни у кого из них не было ни адресов, ни телефонов, чтобы обменяться ими. Лишь только узнав, куда их переселяют, учительница принялась изо всех сил расхваливать свою страну.

– Там вы сможете говорить по-английски, – сказала она Тханю. – Найдете применение всем фразам, которым я вас научила.

– Например, сегодня пасмурно, – сказал он, желая показать, что хорошо запомнил урок.

– Да, – засмеялась она. – Это тебе очень пригодится.

Она добавила, что, возможно, если они будут хорошо себя вести, то смогут съездить в Лондон, чтобы посмотреть на королеву в Букингемском дворце и увидеть караульных, которые носят меховые шапки и красные костюмы и стоят неподвижно часами напролет. Сказав это, учительница вытерла слезы, и ее слова потеряли всякую убедительность.

* * *

Тханю еще никогда не приходилось видеть свою сестру такой подавленной, как после того рокового дня в Службе по переселению. Всю обратную дорогу до барака она молчала, молчала и за ужином, пока они с Минем забрасывали бесконечными вопросами пустотелую раковину, в которую она превратилась. Они вслух рассуждали о дяде и Нью-Хейвене и спрашивали: «Что такое Соупли?» и «Где находится это местечко Соупли?», пока она угрюмо склонялась над своей тарелкой с кашей. На следующий день Ань разбудила братьев раньше обычного и поспешила с ними вместе в Службу по переселению. Три стука в дверь, «входите», и вот они снова сидят на небольших деревянных стульях. Ань ожидала увидеть за столом мистера Барнетта, но вместо него там сидела другая сотрудница, которую раньше доводилось видеть лишь мельком. Ань пыталась убедить ее робким и умоляющим голосом, рассказывала этой невозмутимой женщине об их дяде в Америке, о жизни, которая ожидала их в Нью-Хейвене. Но та, взглянув на папку в своих руках, лишь покачала головой:

– Здесь значится, что у вас нет родственников за границей. – Она сделала паузу. – Послушайте, они сейчас просто не принимают беженцев из лагеря, а вам троим нужно уехать отсюда. – Она вздохнула и прошлась взглядом по каждому из них по очереди, пока они пристально смотрели на нее с надеждой. Тханю было очевидно, что женщина сожалела о своем прежнем грубом тоне и потому перешла на более мягкий: – Вам не стоит оставаться здесь слишком долго, без родителей… Понимаете? В Англии вы сможете начать все заново, продолжить жить. Вы не останетесь там одни. У вас есть мы, Красный Крест и Британский совет по оказанию помощи беженцам. Вам помогут встать на ноги и поддержат вас. – Ань слегка кивнула в знак согласия. Ее голова была низко опущена, и Тхань заметил, что она кусает губы. Он не видел ее слез с похорон родителей и не хотел их вновь увидеть. Ему лишь нужно было, чтобы Ань подтвердила, что все будет хорошо, что они найдут способ остаться вместе – в Великобритании, США или на Марсе. Ань пробормотала слова благодарности и вышла вместе с братьями в рассвет, разгорающийся над лагерем.

Тхань отлично понимал, что уехать из Кайтака было их целью, по сути – главной целью. Перед братом и сестрой он храбрился, и было очевидно, что они делают то же самое. Но ему хотелось знать, испытывают ли они втайне те же сомнения, хотят ли пусть даже частицей души остаться здесь. Здесь – где в школе преподает миссис Джонс, где Ань работает на фабрике, где они могут играть в футбол с другими детьми и покупать вьетнамскую еду у лоточницы рядом с бараком. Он думал о своих родителях и младших братьях и сестрах, покоящихся на соседнем участке земли, об океане, который окажется между ними, если они уедут. Тхань сидел на пыльной дороге, слышал, как Минь и Ань заталкивают в сумки свои футболки с носками и рассуждал: уехать – значит оставить семью, а «оставить» может привести к «забыть».