Блуждающие огни

— Если бы мы его не спасли, — пояснил теперь уже Шумер, — он бы действительно умер. В «Рубине» его накачали химикатами…

— Да я знаю, я читал бумаги. Но как он снова оказался в «Рубине»?

— После лечения мы его внедрили в прежнее подразделение. Кто как не он знает всю эту контору сверху донизу? Кроме того, у него были свои счеты с Глуховым и Федуловым. С одним из них он уже разобрался. Остался последний.

— Теперь понимаешь, что мы специально перехватили Вику вместе с медальоном и бумагами? — Зак цокнул языком. — Мы не хотели, чтобы ты раньше времени писал об этом. Навел бы Глухова и Федулова на подозрения. Они стали бы проверять каждого в отряде и непременно раскрыли бы нашего человека.

— Объясните мне наконец, какая разница: настоящий медальон или подделка? — встрял Колчин. — Все дело в антикварной ценности?

— Подделать его легко только внешне. На самом деле важен сплав металла. Замочная скважина, куда вставляется этот ключ, состоит из того же металла. И таким образом достигается целостность и однородность металла для всего замка. Понятно?

— Более-менее. И замок тогда открывается, — умно-умно сказал я. — И что же под замком?

— Долго объяснять. Лучше мы просто тебе покажем. Тогда у тебя будет меньше вопросов ко мне. А сейчас нам пора.

— Опять в горы? — взвыл Сашка.

— Куда уж выше? — взвыл я.

— Не дрейфь, камрад, — весело бросил Шумер.

Нам помогли подняться. И мы пошли к краю площадки, которая уходила за гору, опоясывая ее как балкон. По мере нашего продвижения площадка стала сужаться.

— Здесь надо быть очень осторожным, — предупредил Шумер. — Ширины выступа скоро будет хватать только на одного человека. Смотрите на идущего впереди и делайте как он.

Выступ действительно становился всё уже и уже. Я шел бочком, как и боец впереди меня.

И вдруг за поворотом он неожиданно пропал.

Я по своей городской привычке запаниковал было. Но чья-то рука втащила меня в небольшую пещеру в горе.

Колчин был уже здесь и с огромным вниманием разглядывал какие-то рисунки и надписи на стенах.

— Что тут? — спросил я.

— Древние письмена. Им наверняка несколько веков.

— Им ровно десять веков, — сказал Шумер. — Именно в это время наш народ пришел сюда из Ирана и остался здесь навсегда.

— Ого! — сказал я, чтобы поддержать разговор.

— Вот тебе и «ого!», — передразнил меня Колчин.

— На самом деле, мы ждем только вас, — заметил вежливо Зак.

Мы с Колчиным переглянулись.

— Вообще-то мы готовы.

— Тогда пошли.

Отряд углубился в пещеру. Бойцы зажгли фонарики. Нам оставалось только смотреть под ноги и пялиться на рисунки по сторонам.

— Берегите голову!

Мы пригнулись. Проход становился все теснее. Наконец отряд вытянулся цепочкой по одному. Вскоре мы опустились на четвереньки и ползли так метров двадцать. У меня начала разыгрываться клаустрофобия. Говоря человеческим языком, боязнь замкнутого пространства. Выступил по телу холодный пот. Запрыгали мелкой дрожью руки. И когда я собрался уже шмякнуться в обморок, мы выползли в огромную пещеру.

Исмаилиты подобрали где-то факелы, и по пещере запрыгали тени.

— Первый дом! — выдохнул Шумер.

Все молча склонили голову, зашептали беззвучную молитву, сложили руки лодочкой по мусульманскому обычаю и провели ладонями по лицу.

Я и Колчин с интересом оглядывали стены. Все они были покрыты древними письменами и рисунками.

— Ты что-нибудь в этом понимаешь? — спросил я тихонько Сашку.

— Ничего абсолютно, — ответил он так же шепотом.

— Но ты же востоковед.

— Ну и что? Что, я все должен знать? Я вообще впервые с таким сталкиваюсь.

— На этом материале, наверное, можно докторскую диссертацию написать.

— Хочешь — пиши, я свое отписал. Мне интересно это чисто с человеческой точки.

— Человечище! — Я похлопал его по плечу.

— Пора идти дальше, — сказал Зак, и отряд двинулся в глубь пещеры.

Я догнал Шумера, который шел одним из первых и разгонял темноту факелом:

— Ты сказал «Первый дом». Что это значит?

— То и значит. Здесь впервые поселился наш народ, скрываясь от иранского шаха.

— Ни фига себе!

— Не сквернословь.

— Извини, больше не буду. Просто меня это так поразило.

— Нас это тоже поражает всякий раз, когда мы приходим сюда. Кстати, вы первые чужаки, которые попали в эту святыню за эти десять веков.

Я снова хотел сказать «ни фига себе!», но вовремя сдержался. Только заметил:

— Можно было и другое слово подыскать слову «чужаки».

— Ну, гости. Не придирайся к словам.

— Не буду.

От пещеры отходил тоннель, куда мы и свернули. На стенах по-прежнему прыгали тени, и казалось, что вместе с ними шевелятся письмена.

— А почему ваш народ бежал от шаха?

— Это долгая история.

— Ничего. Путь, я так понимаю, неблизкий, да и командировка моя не скоро закончится.

— Ты будешь меня перебивать или послушаешь?

Я с готовностью кивнул, я само внимание!