Блуждающие огни

Во второй половине июня было принято решение о создании в Польше правительства, в которое вошли бы и представители лондонского правительства. Как вам известно, в конце июня такое правительство было сформировано и уже действует как Временное правительство национального единства. В состав его в качестве вице-премьера и министра сельского хозяйства вошел Станислав Миколайчик, бывший в свое время премьером правительства в Лондоне. Одновременно он возглавляет самую крупную в стране политическую партию — Польске Стронництво Людове[12]. Под его руководством и при поддержке всех патриотических сил она полным ходом готовится к выборам и имеет все шансы победить на них. Я думаю, что выражаюсь достаточно ясно: мы выступим единым фронтом с ПСЛ на выборах, на них мы выиграем и они все решат.

Но это еще не все аргументы, которые я собирался изложить вам и которые, как я считаю, окончательно рассеют ваши сомнения. Так вот, Временное правительство признано тремя западными державами — США, Англией и Францией, не говоря уже о других западных государствах. Это свидетельствует о стабильности обстановки в стране, то есть о том, что Запад не начнет сейчас войну против России, что мы, поляки, должны сами установить между собой «модус вивенди»[13]. О том, что нечего рассчитывать, по крайней мере в ближайшее время, на вооруженный конфликт между Западом и Россией, который, признаюсь, еще совсем недавно казался вполне реальным, свидетельствует также совещание большой четверки в Потсдаме, где велись, в частности, переговоры и с делегацией нового польского Временного правительства.

Таковы факты, и с ними, панове, необходимо считаться. К такому выводу пришло главное командование ВИН, отсюда и его соответствующие приказы, которым Белостокский округ обязан подчиняться.

Эти факты заставили и меня пересмотреть свою точку зрения, и теперь я считаю, что наступило время изменить нашу тактику и вести борьбу за демократическую Польшу другими, я бы сказал, полулегальными методами. Что бы ни говорилось, не меньшее значение имеет и тот факт, что объявленная Временным правительством амнистия способствует выходу на законном основании наших людей из леса и их легализации, рассредоточению наших сил по всей стране. Хочу заверить вас, что мы располагаем как необходимыми материальными средствами, так и соответствующими документами, чтобы уберечь наших людей от попыток мести со стороны органов госбезопасности.

Дополнительными доводами в нашу пользу пусть послужит и то, что, во-первых, даже самые верные наши люди все чаще говорят о желании вернуться наконец к своим семьям и домам; во-вторых, после того как коммунистические войска вернулись с фронта, находящихся у нас под ружьем сил, честно говоря, явно недостаточно, чтобы одолеть их. А западные союзники выступать против Советов в ближайшее время не собираются.

Настаивая на вооруженной борьбе, мы привели бы только к дальнейшему пролитию братской польской крови. Ну и, наконец, в-третьих: выйдя из леса, мы сможем сохранить для будущей Польши цвет ее армии. Поймите меня правильно — это не капитуляция, это лишь изменение нашей тактики. Это — смена автомата на политическую агитацию — политическое оружие предвыборной борьбы, из которой под руководством ПСЛ только мы сможем выйти победителями. Это все, что я хотел вам сказать.

Чертополох вытер платком пот со лба и залпом выпил стакан воды. Закуривая, взглянул краешком глаза на собравшихся и спросил:

— Пожалуйста. Может, у кого есть вопросы или кто-то хочет высказаться?

Воцарилось тревожное молчание.

Чертополох поторопил:

— Должен ли я считать это молчание за одобрение моих доводов?

Собравшиеся посмотрели на Лупашко, поскольку именно с ним вел полемику Чертополох. Лупашко почувствовал обращенные на него взгляды и попросил слова:

— Пан майор! Я нахожусь в довольно сложной ситуации. Как командир вооруженных отрядов этого округа, я подчиняюсь вам как командующему округом и обязан выполнять все ваши приказы. Дело осложняется еще и тем, что как старый солдат я не привык обсуждать приказы своих начальников, да и сам как командир не допускал обсуждения моих приказов. Но из того, что вы, пан майор, нам здесь изложили, ясно, что мы постепенно перестаем быть войском, а начинаем играть в политику…

Лицо Чертополоха передернулось от этой явной дерзости, но он не перебивал Лупашко. В комнате послышался одобрительный гул.

— …А раз так, то, прежде чем я выскажусь как солдат, находящийся у вас в подчинении, скажу несколько слов не как политик, поскольку я в политике не разбираюсь, а как поляк, которому благо нашей святой Речи Посполитой дорого с давних пор. Так вот, я считаю, что политика политикой, а вооруженная борьба должна идти своим чередом. АК не должна выходить из подполья! Пусть политики занимаются своими делами, пусть Миколайчик проводит свою линию, мы его можем поддержать, но поддержать не только голосами, но и силой — винтовкой, саблей, пулей!

— Правильно говорит майор! — не выдержал вспыльчивый Бурый.

— Правильно! Святые слова! — поддержали Лупашко Молот и Рейтар.