Блуждающие огни

— Люди? Хо-хо! Чего только не говорят! Вокруг аж гудит от разных слухов, домыслов, комментариев и сплетен. Последних, как всегда, больше всего. Одни говорят, что Рейтара убили, другие — что погибло по меньшей мере тридцать бандитов и Рейтар готовится отомстить. Ходят слухи, что убитый, которого показывали в Ляске, вовсе не Молот, а какой-то другой человек, труп которого подложили вместо Молота. — Ставиньский отхлебнул пива. — Но, несмотря ни на что, люди все еще боятся. Народ здесь, подпоручник, крайне запуган, причем с давних пор. Боится и часто от страха помогает бандам.

— Только ли от страха? В бандах в основном шляхта, в хуторах тоже, вот и помогают друг другу. Классовая солидарность. Что им народная власть? — бросил Боровец.

Ставиньский встал, надел мундир, как будто бы ему вдруг стало холодно.

— Все это не так-то просто, подпоручник. Я, например, тоже из шляхты. Если понадобится, то и родовой герб могу отыскать, но это еще ни о чем не говорит. Элиашевич, кстати, тоже выходец из шляхты — татарской, времен Ягелло, старой шляхты со своим гербом. В Элиашках одни Элиашевичи, в Ставище — Ставиньские, в Корабях — Корабяки. Нет, это еще ни о чем не говорит.

— Я же не вас имел в виду. Что слышал, то и говорю, а если честно, то я у вас здесь со всеми этими крестьянами и шляхтичами никак не могу разобраться. Внешне вроде бы никакой разницы: мужик как мужик, здесь нищета и там нищета, но этот шляхтич, а тот почему-то крестьянин.

Ставиньский рассмеялся:

— Так оно и есть. Внешне никакой разницы не заметишь. Более того, часто крестьяне живут даже богаче и хозяйствуют получше, чем шляхтичи, но те шляхтичи, и все тут! Традиция, подпоручник, традиция!

— Да бросьте вы наконец свои традиции, ведь сейчас уже середина двадцатого века! В школе о шляхте на уроках истории рассказывали, но мне и в голову не могло прийти, что увижу живого шляхтича, к тому же еще начальника отделения госбезопасности. А где, ясновельможный пан шляхтич, ваша сабля?

— Если понадобится — найдем. Да, мы живем в двадцатом веке, но традиции остаются традициями, товарищ подпоручник, и ничего уж тут не поделаешь… Хотя действительно шляхетские традиции — сеять в народе смуту и раздор — играют на руку реакции. Взять, к примеру, Рейтара. Он ведь тоже шляхтич. И они считают его своим, поэтому укрывают его, снабжают продуктами, помогают.

— Рейтар шляхтич?

— Да, из местных, родом из Вальковой Гурки. Его отец до войны был старостой. Хозяин на всю округу, к графу Потоцкому на обеды ездил. Умер уже.

— А родственники у него есть?

— Из дальних — много, из близких — только мать да младшая сестра.

— Здесь живут?

— Здесь.

— А почему же не установят за ними наблюдение? Неужели он не навещает родную мать?

Ставиньский допил пиво, пожал плечами:

— Это дело не милиции — мы только иногда, во время обысков, помогаем, а вообще этим занимаются органы госбезопасности… Но, видимо, хитрая бестия этот Рейтар…

— До поры до времени…

— Конечно. Только неизвестно, сколько еще за это время крови прольется. Рейтар добровольно не сдастся.

— Это точно. А что с малышами Годзялко, вы не знаете, старший сержант?

— Родственники их к себе забрали. А хозяйство так и стоит, пока кто-нибудь из них не подрастет.

— Да. Сиротам всегда больше всех достается… Ну что же, начальник, спасибо за пиво, надо собираться.

— Не завидую вам, товарищ подпоручник, уж больно жарко сегодня.

Ставиньский выглянул в окно. В тени акации курили бойцы, беседуя с двумя милиционерами. Быстрый жадно лакал воду из миски, затем, высунув длинный розовый язык, уселся на задние лапы.

— Собакой, вижу, обзавелись?

— Да, хочу проверить ее в деле. Никто у вас здесь кур не крал случайно, а то бы пустили ее? — пошутил Боровец.

— Красивый пес. Шаль, что в Рудском лесу у нас такого не было. А курами сейчас заниматься некогда. В какую сторону направляетесь, если не секрет?

— Начну с Дрогичина, похожу вдоль Буга, поищу.

— Ну, если будет по пути, загляните в Следзянице, а там под каким-нибудь предлогом, ну, скажем, заехали воды напиться, поговорите с Полецким. Это мой шурин. Легче всего его застать дома после обеда. Он работает почтальоном, все время на колесах, везде бывает, поэтому может где-то что-то увидеть или услышать. Сошлитесь на меня.

— Тоже шляхтич? — с улыбкой спросил Боровец.

— Нет, потомственный крестьянин.

— А как же объяснить, товарищ шляхтич, что вы женились на крестьянке? Это же мезальянс!

— А вот и нет! Кровь шляхтича всегда возьмет верх. Наши обычаи позволяют шляхтичу брать в жены крестьянку, но упаси бог наоборот.

— Э, да у вас сам черт в этом не разберется. Во всяком случае, я, мужик из мужиков, должен остерегаться, чтобы не влюбиться в какую-нибудь шляхтянку, а то ведь, по вашим правилам, получу отказ.

— И получите.

— Ну пока, и еще раз спасибо, товарищ начальник.

— Успеха вам, товарищ подпоручник. Не забывайте нас, заглядывайте, когда будете в наших местах.

— Благодарю…