Блуждающие по мирам. Бессмертные (СИ)

— Позвольте представиться, я старейшина этого острова, мое имя Энрис, — сказал старичок, прокалывая тушки птиц прутиком.

— Почему тебя погребли заживо?

— Что? — переспросил Энрис. — Простите меня, я давно уже туг на ухо и отвык от нормальной речи. Позвольте мне рассказать мою историю, и если у вас останутся какие-то вопросы, после их зададите, да погромче.

Мы дружно закивали головой, а Энрис начал свой рассказ.

— Я самый первый приплыл на этот остров. Здесь растет много деревьев авокадо, поэтому я на правах первооткрывателя и назвал его так же — остров Авокадо. Жил я здесь в одиночестве много лет, пока не появились эти молодые люди. Главный их — шаман Черный глаз хотел меня отсюда выжить, но ничего у него не вышло. Ему пришлось наступить ногой на свою гордость и признать меня старейшиной племени, — рассказывал он и ловко переворачивал тушки.

— К этому времени я понял, что почти потерял слух, и меня раздражают их досужие разговоры. Я ввел правило общения жестами, чтобы эти болваны не донимали меня своей пустой болтовней. Им снова пришлось подчиниться мне либо уйти. Погода на острове очень капризная, несколько дней может жарить солнце так, что вокруг все засыхает. Шаман научился вызывать дождь, но чтобы он начался, меня закапывали в землю, как бы принося в жертву. Я лежу в могиле, пока не надоест, а потом выбираюсь. Поначалу мне было страшно, но потом ничего — привык. В тот момент, когда я выбираюсь из ямы, начинается дождь и льет несколько дней. Эти дни я отсиживаюсь здесь. Потом возвращаюсь к ним. И затем опять все по-старому: когда пекло надоедает им, меня несут в яму и зовут дождь. Шаман Черный глаз ждет не дождется, пока я останусь навечно в могиле и однажды не смогу выбраться. По его мнению, я уже дряхлый и немощный старик. И старейшиной острова должен быть он.

По пещере поплыл аромат жареного мяса. Я невольно сглотнула слюну и голодными глазами уставилась на вертел. Энрис протянул мне прутик и пожелал приятного аппетита. Вдвоем с Анслой мы жадно откусывали большие горячие куски, рискуя обжечь язык. Челейв по обыкновению ел медленно, тщательно прожевывая каждый кусочек. Гром не ел вовсе и выглядел нервным.

— Что случилось, Гром? — тихо спросила я.

— Ребят, простите, мне пора в реал. Я отсутствую уже полдня.

— Спасибо, что не ушел раньше, — сказал Чел.

— Да ладно, не в моих правилах сваливать из игры, когда пахнет жареным. Вернусь, как только будет возможность. Вместе выберемся отсюда, — пообещал Гром.

— Давай, до скорых встреч.

Гром исчез прямо со своего места у костра, а Энрис ничего не заметил. Я поняла, что это такая особенность НПС — никак не реагировать на выход игрока из виртуальности. Думаю, если бы мы все разом сейчас покинули пещеру, он тотчас бы забыл о нас.

— А? Что вы говорите, не слышу ничего! — посетовал Энрис.

Он ловко разделался со своей птичкой, обсосал каждую косточку и бросил останки в тлеющие угли. Наевшись, Энрис постелил себе под голову какую-то тряпку и, подтянув к груди ноги, уснул. Мы последовали его примеру и разлеглись у костра.

Проснулась я в объятиях Челейва. Ну, и как такое могло произойти? Я слишком зла и обижена на него и не стала бы с ним обниматься. Неужели ночь была настолько холодной, что я, наплевав на обиды, грелась о брата? «Я не твой шеф, а брат…» К этой мысли я все еще не привыкла.

Ансла спала в его ногах, свернувшись калачиком, Энриса поблизости не было. Я встала и прислушалась. Неужели он ушел к своим людям? Из всех обитателей этого острова на меня наводил страх только Черный Глаз. От этого можно было ожидать, чего угодно — подсказывала мне интуиция.

Я выбралась наружу и увидела Энриса, увлеченно собирающего какую-то траву. Я вспоминала, что видела у Грома эти удлинённые темно-зеленые листики, и зовутся они марихуана. Энрис, заметив меня, приветливо махнул рукой, я ответила тем же.

Мне горячо захотелось разделаться с шаманом, который обрекает этого милого старичка на страдания. Я полежала в могиле один раз и мне за глаза хватило. А Энриса закапывают туда каждую неделю. Очевидно же, что они просто издеваются над ним. И это бесчеловечно! Может, Гром научит незадачливого шамана управлять погодой более гуманными способами?

Так или иначе, но я не могу покинуть остров, когда здесь творится такая беспредельщина. Знала я так же, что Челейв полностью со мной солидарен. Ансла априори «за любой кипиш, кроме голодовки», а Гром готов на все ради друзей. Вместе мы придумаем, как поставить Черного Глаза на место. У меня даже возникли кое-какие идеи на этот счет.

Гром вернулся к вечеру следующего дня. За время его отсутствия мы успели погулять, собрать ягод, пожарить и съесть птичек, поспать и поругаться. На свою беду, я рассказала Челу о своей сделке с Императором, и с этого момента он переменился в поведении. Брат злился и настаивал на том, чтобы я отказалась от этого безумного желания.

— Сапфиры мы найдем и вернем Ферцилу Разумному, а взамен попросим отдать нам Эдинну, чтобы править ею, — увещевал он.