Блуждающие по мирам. Бессмертные (СИ)

— Дети — это побочный продукт любви между мужчиной и женщиной, — ответил Император. — Дети нужны только смертным, чтобы оставить после себя потомство. В Левизионе привилегию беременности имеют только эльфы, потому что их здесь мало. А прирост населения Империи осуществляется за счет перехода игроков из другого мира. Разве тебе ни разу не приходилось слышать от кого-либо фразу: «Счастье не в детях»?

— Нет. Дети приносят счастье. У меня было много знакомых, которые считали своих детей смыслом жизни.

— А ты любишь детей? — этот вопрос прозвучал странно, но я ответила, не задумываясь:

— Конечно!

— У некоторых НПС — как вы их называете — есть дети, которые всегда в одной поре, — продолжил разговор Император. — Они никогда не вырастят во взрослых людей и никого из родителей это не смущает.

— Это… чудовищно! Вы лишили свой народ радости материнства и отцовства. И вы считаете себя хорошим Правителем?

— Я идеальный Правитель, — отрезал Император. — Я не гоняюсь за юбками, не употребляю спиртные напитки, всегда в отличном расположении духа, мне не нужно устраивать склоки с соседями и делить с ними территорию. Потому что нет никаких соседей, и все в этом мире принадлежит мне.

— А что скажете про войну Тензана с Эдинной?

— Детки играются в свои любимые игрушки. Я отношусь к этому снисходительно, как любящий родитель, и потом в мгновение ока устраняю последствия этих игр. Никакого ущерба моему миру эти войнушки не наносят.

— А что если народ захочет другого Правителя? — не унималась я.

— Не захочет, потому что я безупречный Император. Я всегда вне конкуренции, ведь я дарую бессмертие! В Левизионе нет никаких придворных интриг и нет нужды решать вопросы о престолонаследии, потому что мое правление вечно. Мои люди ни в чем не нуждаются. Я не облагаю их налогами, у меня нет казны, и я не устраиваю пиршества за их счет. Каждый человек в Империи наделен достаточной властью, чтобы вершить свою судьбу.

— Вы самый несправедливый Правитель на свете! Ни один Государь всех времен и народов не позволял себе контролировать и читать мысли своего народа.

Мне казалось, что он читал не только мои мысли, но и страхи, и надежды. Напрасно я с ним так вольно разговариваю. Он может разозлиться и изменить свое решение. В его власти сделать со мной все, что угодно.

— А что плохого в том, что я знаю ваши мысли? — вкрадчиво спросил Ферцил. — Я вам не враг — а друг, который любит вас, оберегает и исполняет желания. А что до ваших мыслей, то я вижу только самые яркие, кричащие мысли, которые выражают ненависть, любовь, презрение, зависть. Пока я здесь с тобой разговариваю, я успел выполнить пятьсот заявок от игроков о просьбе разрешить спор. И ты все еще считаешь меня плохим Правителем?

Я молчала, дерзко глядя Императору в глаза. О таких, как я в народе говорят: «Совсем страх потеряла». Так оно, в общем-то, и было. Меня уже ничем нельзя было напугать.

— Но довольно, — хлопнув ладонью по стеклянному столу, резко сказал он и мы с Леильфой одновременно вздрогнули. — Сегодня день моей свадьбы, и я не намерен обсуждать свои действия с глупой девицей, которая собирается покинуть лучших из миров. Уходи.

Я и не ждала, что Ферцил пригласит меня на свадьбу, поэтому поспешила покинуть дворец. Сейчас я нужна Грому, как никогда. Кто-то же должен сообщить ему, куда пропала его любимая девушка. По моей просьбе Ансла отправила друиду сообщение, и я готовилась к встрече с ним.

Челейв нас покинул, и где он теперь находился — для меня не имело никакого значения. Я была зла на него, словно это он виноват во всех моих бедах.

— Ли, что сказал тебе Император? — обеспокоенно спросила Ансла. — У тебя такой вид, будто ожерелье оказалось поддельным, и Ферцил Разумный пообещал обрушить на тебя все проклятия этого мира.

Мы встретились в таверне, где стоял шум и гвалт. Ансла заказала пирог с семгой и пиво, и мы с нетерпением ждали, когда официант принесет наш заказ. На улице неспешно прохаживались люди, шурша желтыми сухими листьями, которые сбросил высоченный тополь. В Имперскую гавань пришла осень.

— Ничего такого. Все в порядке, — безразличным тоном ответила я.

— Так ты вернешься в реал?

— Нет.

— Почему?! ИскИн же тебе обещал!

— У меня нет тела, — вынуждена была признаться я.

— Возьми мое. Ведь ты была так одержима этой идеей. Как же так?

— Ансла, все очень серьезно. Взять твое тело — это не платье напрокат. Это навсегда! Ты уже не сможешь вернуться домой никогда. Ты это понимаешь?

— Я тебе уже говорила, что тело — это одежда для Разума. Разум может менять его сколько угодно. Можешь спокойно переселяться в меня. Все главное останется здесь при мне.

— И все же я не могу. Это неправильно!

— Неправильно будет оставаться здесь, когда тебя тянет туда. Я же знаю тебя, будешь продолжать себя мучить и изводить мыслями! Не предавай свою мечту.

— Какой в этом смысл? Я знаю, что любимый человек меня предал, а маму убили. И мне не стало легче от этого знания.