Блуждающие по мирам. Бессмертные (СИ)

Ялта сверкала тысячами люминесцентных огней, громыхала уличными концертами местных талантов, волны с шумом бились о прибрежные камни, сотни людей бродили по длинной набережной, впитывая в себя атмосферу одного из лучших курортов страны. На узких улочках нескончаемым рядком припаркованы красивые сияющие никелем автомобили. И все здесь было родным и до боли знакомым. Если прийти сюда хоть через сто лет, ничего здесь не изменится.

В Левизионе я была легкая и невесомая, а здесь каждый шаг давался мне с трудом. Прогулка вышла долгой и утомительной, и спустя некоторое время, я выдохлась и рухнула на скамью. Ной устроился рядом. Я заметила, что он помолодел лет на десять, и стал озорным парнем с кудрявыми волосами золотистого цвета. Теперь он был одет в просторную белую одежду и… белые гостиничные тапочки.

— Эй, ты зачем поменял облик? — поинтересовалась я.

— Что проповедником нравился больше?

— Да нет, так гораздо лучше. Я хотя бы перестала тебя бояться.

— Это мой самый любимый образ, но проповедникам больше верят. А мне нужно было, чтобы ты поверила. А еще я могу быть девушкой. Смотри!

Волосы его удлинились, черты лица стали женственней, выросла грудь. Девушка смущенно опустила глаза и поинтересовалась бархатным голоском:

— Ну, как тебе?

— Вернись в прежний образ, пожалуйста.

— Как пожелаешь, — ответил Ной и в мгновение ока преобразился обратно в юношу.

— Не важно, какая у тебя внешность, — сказал он, — важно то, кто ты есть и чем заполнен изнутри.

— Тебя видят прохожие?

— Нет, для них я абсолютно невидим.

— Должно быть, я выгляжу сумасшедшей, беседуя сама с собой, — усмехнулась я.

— Хочешь, ты тоже перестанешь меня видеть? — весело спросил Ной, затем сделал взмах руками, будто падает и растаял в воздухе.

— Ну вот, остался только мой голос. Так лучше? — продолжил он куражиться.

— Эй, Ной, вернись, пожалуйста. Мне как-то не по себе одной.

— А что так? Ты ведь в своем родном городе, — появившись, с ехидцей сказал ангел. — Мечты сбываются.

Но почему-то я чувствовала себя лишней на чужом празднике жизни. Я вообще уже забыла, что значит чувствовать себя «в своей тарелке». Я везде была чужой. Но надеюсь, что когда-нибудь я найду свое пристанище.

— Ной, а у тебя крылья есть?

— Есть, есть, но не про вашу честь. Увидишь мои крылья, когда я буду сопровождать твою душеньку туда, где ей положено быть после смерти.

— Я вообще-то намеревалась жить вечно.

— Вот уж новость… Все мы живем вечно, — хмыкнул Ной. — Вот ты можешь представить мир без себя?

— Нет.

— Все, что можно представить — существует. А если представить нельзя, значит, этого нет.

— Ты совсем меня запутал.

— Умереть — это не значит перестать существовать. Так понятно?

— А еще Левизион хвастается своим бессмертием, — поднимаясь со скамьи, ворчливо заметила я, — оказывается-то, что мы и на земле вечные!

Вот оно — долгожданное освобождение! Только почему же я не чувствую радости? На душе гадко и муторно. Я вела себя, как глупая, несмышленая девчонка. Брат подарил мне новый мир и новую жизнь, а я даже не сказала ему элементарное спасибо. Кто бы мог подумать, что мы так изменимся после смерти! Алексу совсем не свойственно быть чутким и заботливым братом. А может быть, я плохо знала его и как все подростки, была зациклена только на себе?

Какая же я эгоистичная и бесчувственная. Хотя, благодаря Грому кое-какие чувства во мне все же пробудились. А что сделала я? Испуганно сбежала от него, даже не попрощавшись. Все мысли были только о Сергее и маме, как встречусь с ними, что скажу… Да я просто неблагодарная скотина!

— И не говори, — подтвердил Ной.

— Ты что, читаешь мои мысли? — возмутилась я.

— В твоих мыслях нет ничего такого, чего бы я ни знал.

— Откуда ты знаешь про виртуальный мир Левизион?

— Когда я скучаю по тебе, то прихожу туда, чтобы посмотреть на тебя, как сторонний наблюдатель. К сожалению, там я бессилен и не могу тебя защищать.

Мне с трудом верилось, что кто-то на самом деле может по мне скучать, но все равно было приятно слышать такие слова от своего ангела-хранителя.

— Может, наконец, посмотришь по сторонам? — ехидно предложил Ной.

Захваченная интересным разговором, я не обратила внимания, куда мы пришли. Приглядевшись, я увидела свой дом. Сердце пропустило удар. Воспоминания хлынули в мозг рекой, картинка за картинкой. Ноги подкосились, Ной подхватил меня под локоть и усадил на лавочку в беседке, обвитую виноградной лозой.

Из соседского дома вышел мужчина и сел в фургон с надписью «Пестициды Фармэколегест». Он постарел, обрюзг и выглядел неряшливо, как запойный алкоголик.

— Узнаешь его?

— Да. Это отец Сергея.

Он ненавидел нашу семью и называл нас не иначе, как «янки». Американцем был только мой дед, эмигрировавший в Украину еще молодым юношей. Он женился на моей бабушке-польке, взял ее фамилию и стал Лисовский. Во мне намешана кровь разных национальностей, может, поэтому я такая импульсивная?