Блуждающий бумеранг

Вдвоем они затащили Гарика в ванную, Маза перегнул грузное тело через бортик, включил холодную воду и направил ледяную струю на голову. Сначала тот замычал, потом вскрикнул и через несколько минут понемногу стал приходить в себя.

— Что ты делаешь?

— Привожу в чувство.

— Ой, не надо, холодно же!

— А я думал, приятно. Решил спрятаться от меня в астрале? Не выйдет! Я просил тебя вовремя принести деньги? Где они? Почему должен за тобой бегать?

— Отдам, Никита, честное слово, у меня нет сейчас таких денег! — спьяну лепетал Гарик.

— То, что ты — фуфлыжник, я уже понял. А с фуфлыжником надо поступать соответствующим образом!

— Дай выпить! — завопил должник.

— Теперь только воду!

Маза взял стул, усадил на него Гарика, дал попить и начал привязывать заранее приготовленными веревками.

— Что ты делаешь?

— Скоро узнаешь… Люба твоя девушка?

— Нет, сестра…

— Тем лучше…

Маза отыскал глазами простынь, оторвал кусок тряпки и заткнул Гарику рот, чтобы не орал. Быстро подошел к Любе, задрал ее короткий халат, приспустив белье.

— Что вы делаете? — вскрикнула Люба и оттолкнула непрошеного гостя, с ужасом глядя в глаза Гарику.

Но Маза словно зверь набросился на слабую добычу, одной рукой зажал девчонке рот, прижав и нагнув ее тело к столу, другой рукой расстегнул ширинку и пристроился к сестре на глазах у отрезвевшего братца. Люба пыталась кричать, но из-за закрытого рта слышно было только ее мучительное нытье. Сколько продолжалось изнасилование младшей сестры, Гарик не понял, от ужаса у него потекли слезы.

Когда все закончилось, девочка с воплями закрылась в ванной, а Маза вытащил кляп изо рта должника.

— Надеюсь, ты понял, кабалу надо отдавать вовремя. Заявишь в милицию — найду и голову отрежу. И не только тебе. Будешь пить, а не деньги искать, накажу, и не так, как сегодня. Срок — неделя. Не отдашь — станет только хуже. Всю жизнь на меня горбатиться будешь, как ишак!

Маза хлопнул дверью, а привязанный Гарик принялся ерзать на стуле, то поднимая руки вверх, то опуская, чтобы как-то ослабить веревку. Наконец, натерев мозоли, он смог освободиться от веревочных оков. Встал со стула, размял затекшие конечности, но, услышав рев сестры в ванной, не долго думая, взобрался на стул, привязал веревку к люстре. Набросив петлю на шею, простился с глупой жизнью, закончившейся с таким позором, одной ногой выбил стул и повис. Через несколько секунд наверху что-то треснуло, затем еще раз. Старый крюк, на котором крепилась люстра, не выдержав веса самоубийцы, оборвался, и Гарик с грохотом рухнул вниз. На шум из ванны выскочила заплаканная Люба, обняла чудом оставшегося в живых брата, и они долго еще рыдали, пытаясь забыть весь тот ужас, который им довелось пережить за последний час.

13

Жестоко наказав одного фуфлыжника, Маза принялся за второго. Несколько дней в одно и то же время звонил по телефону Даниле и требовал рассчитаться по долгам.

— Никита, клянусь, я найду эти деньги, надо кое-что продать, только мне нужна отсрочка, — шептал в трубку Данила, чтобы никого не разбудить.

— Сколько?

— Дней пять, думаю.

— А если ты опять меня надуришь?

— Нет, я найду, точно найду, поверь!

— Пять дней, ты сам назвал срок. Не нарывайся на неприятности!

Федоров замкнулся в себе, не видя выхода, перестал есть и спать, нервно слоняясь по квартире.

— Что с тобой? — пыталась поговорить с ним Марина.

— Отстань, у меня неприятности.

— Какие? Может быть, я могу что-то сделать?

— Марина, чем ты можешь помочь?

— Не знаю, расскажи, тебе станет легче. Я же вижу, каким ты стал угрюмым и подавленным. Скажи, что случилось?

— Какая разница? Я сам решу свои проблемы, не доставай меня!

Даниле казалось, что если напиться, проблемы отступят сами собой, но на завтра все опять повторялось, только уже с больной головой.

Он попробовал устроиться на прежнюю работу на Борисовскую спичечную фабрику, но ему отказали из-за прошлых прогулов, обозвав ненадежным тунеядствующим элементом. К родителям обращаться бесполезно, у них никогда не было таких денег, за бабушкин домик в деревне не дали бы и ломаного гроша, и Данила не придумал ничего лучшего, как утром купить бутылку дешевого портвейна и отправиться к товарищу по несчастью Гарику Василевичу.

— О! Смотрите, кто к нам пришел! Бить будешь или насиловать? — с ироничной кривой усмешкой встретил он утреннего гостя с портвейном.

— Что ты говоришь, Гарик, я пришел посоветоваться.

— У нас, разумеется, страна советов, мы всем бесплатно советы раздаем. Проходи. Я пить не буду, не могу больше.

Данила наткнулся в комнате на лежащую посередине разбитую люстру с привязанной к крючку веревкой и все понял.

— Приходил?

— Приходил. Угрожал, а потом связал и на моих глазах младшую сестру… Данила, ей только пятнадцать!

— Как же ты позволил?

— Со связанными руками и кляпом во рту особо не забалуешь. Как теперь жить? После этого я пытался свести счеты с жизнью, но и тут невезуха — люстра упала вместе со мной! А девочка моя плачет по ночам! И заикаться начала!

— А сейчас она где?

— В школе.

— Что думаешь делать?

— Не знаю, в ресторане у парня одного хотел занять, но у него только тысяча есть.