Блуждающий огонёк

Женщина совершенно не накрашена, хотя туфли и платье у нее такие нарядные. Тонкие брови, едва заметные на лице, а губы лиловатые, блеклые наверно, мужчина замучил ее своими поцелуями.

Мое почему–то решила, что мужчина болен, а женщина — медсестра. Доказательств тому никаких не было. Мое предположила это просто так, по виду незнакомцев. Больной приехал сюда, на море, из большого города подышать свежим воздухом, а медсестра сопровождает его по просьбе его родителей, подумала она.

Однако откуда у медсестры такие красивые туфли? И стали бы больной и медсестра обниматься вдали от людских глаз, среди тетраподов? «Если эти двое, такие нарядные на вид и такие бледные, не богатый больной и его сиделка, то кто же они?» — растерялась Мое.

Она думала, машинально теребя пальцами булочку в мешке, и тут за ее спиной послышались шаги. Те двое спускались вниз. Одни шаги были обычные, другие позвонче: там–тарам, там–тарам. Это был стук высоких женских каблучков по каменным ступеням.

Там–тарам, там–тарам… Оба молча прошли мимо Мое. Туфли женщины блестели, будто мокрые. Мое почему–то встала.

В тот день Мое так и не побывала на площадке с тетраподами. До захода солнца она бродила за красными туфлями по берегу моря. И ей пришлось опять убедиться в том, что эти двое были не те люди, за которых она их принимала.

Они действительно бесцельно бродили по берегу без фотоаппарата и альбома для этюдов и этим были похожи на больного и его сиделку. Однако, завидев опасное место, к которому люди обычно не приближаются, например отвесную скалу, обрывающуюся прямо в море, или зубчатый мыс, о который, поднимая высокие фонтаны брызг, непрерывно разбивались волны, мужчина предпринимал опасные действия, не свойственные больному.

Он перелезал через заграждения, подползал на животе к обрыву и смотрел вниз. Или, легко прыгая с камня на камень, добирался до края мыса и возвращался весь мокрый от брызг. Разве такие больные бывают? И разве может медсестра спокойно смотреть на это?

Что эта женщина не была похожа на медсестру, Мое поняла, когда та наткнулась на труп мертвой кошки, вынесенной волной на берег. Она завопила, отскочила от кошки, закрыла лицо руками и, съежившись, долго плакала.

Разве бывают такие слабонервные сестры? Когда Мое еще не ходила в школу, она слышала в столовой, как медсестра из их больницы, уплетая лапшу, рассказывала старухе, пришедшей из деревни, какие длинные у человека кишки.

Впрочем, Мое было все равно, медсестра эта женщина или нет. Ее интересовали только туфли. Ей хотелось хотя бы прикоснуться к ним разок. Погладить их рукой. И, если можно, надеть на ноги и пройтись шагов десять. Поэтому она и бродила за ними до вечера.

Наконец туфли исчезли в дверях отеля, и солнце село.

III

На рассвете Мое видела сон, будто на ногах у нее были красные туфли. Женщина разрешила ей надеть их. Она обула туфли, но они стали вдруг стеклянными и разбились.

Мое почувствовала влагу на ступнях, пощупала рукой — на пальцах была кровь. Такая же красная, как туфли, — наверно, порезалась стеклом…

В голове ее, видно, смешались сказка про Золушку и туфли, с которых она весь день не спускала глаз. Проснувшись, Мое увидела, что она нечаянно обмочилась в постели.

В таких случаях надо самой убрать постель и уйти из дома. Мое подождала, пока совсем рассветет, тихонько убрала постель в шкаф и вышла. С тех пор как хозяин завода стал ходить к маме. Мое спала в углу кладовки, и это ей здорово помогало в таких случаях.

Погода была прекрасной, на небе ни облачка. Щурясь на утреннее солнце, только–только поднявшееся над горизонтом, Мое решила, что в школу сегодня не пойдет. В такую хорошую погоду женщина в красных туфлях, наверно, будет гулять по городу, повиснув на руке мужчины. Тогда и Мое сможет весь день любоваться красными туфлями.

Девочка решила подождать у бетонного мостика перед входом в отель, пока выйдет женщина. Когда настало время идти в школу, она спряталась в лесу у храма бога кораблей, откуда был хорошо виден отель. Потом решила подойти поближе, но в это время те двое вышли из отеля и направились к морю, ей навстречу.

Мое укрылась в тени каменного забора, хотя нужды в этом не было. На кончиках туфель женщины дрожали золотые блики утреннего солнца. Взглянув на лицо женщины, она удивилась. Блеклые прежде губы ее были такими же ярко–красными, как туфли.

Мое пошла следом, держась на порядочном расстоянии. Выйдя из рыбачьего городка, те двое тесно прижались друг к другу. И шли так долго, хотя идти прижавшись трудно. Они направлялись к Чертову Плачу.

Чертов Плач был одной из достопримечательностей Наори. В скале, круто обрывавшейся к морю, образовалась глубокая расщелина, и шум волн отдавался там внизу гулким эхом. Местные жители говорили, что так плачут черти. К расщелине вела пологая скала, которую называли Чертовой Гостиной.