Блузка для первого свидания

Олег Дергачёв с криком проснулся в камере предварительного заключения. Он даже не помнил, что конкретно ему снилось: какая-то темнота, которая поглощала его и обездвиживала, лишая воли. В этой темноте – ещё более тёмные тени, напоминающие очертания людей. Ужас перед беспомощностью заставил его проснуться. В камере он был один. Сильно болела голова. Предшествующие события Олег помнил смутно. Дворец бракосочетаний. Непонятная ссора с Настей. Он был с ней? Вспышка памяти принесла ему ощущение крови на губах и вид истерзанной женской груди. Он что, кусал её? Как такое могло быть? Он убил её и поэтому здесь? Нет, нет, не может быть. Ему же пояснили причину задержания. Подозрение в нанесении тяжких телесных и в изнасиловании. Кого? Об этом вроде тоже говорили. Но он не помнил.

Звякнула дверная щеколда, повели в допросную. Всё как в тумане. Вопросы долетают словно из-под воды, и вместо ответов он просит:

– Мне нужен врач. Наверное, даже психиатр. У меня что-то с памятью и сильно болит голова.

– Да ладно косить под невменяемого! Вот это вы тоже не помните? – Следователь выложил перед Олегом фотографии с места происшествия. – Вы знаете эту женщину?

– Это Нина, моя коллега. Хотите сказать, что это я сделал? – неподдельный ужас исказил черты подозреваемого.

– С её слов, вы на неё напали, избили до полусмерти и изнасиловали.

– С её слов? Значит, она жива? Слава Богу! Я не мог её убить, мы же хотели пожениться. Как же я мог её убить? И насиловать мне её зачем? Она же была не против. Всегда платье для меня надевала и чулочки.

– То есть, вы хотели жениться на гражданке Поповой, а женились на её подруге?

– Нет. Я ни на ком не хотел жениться.

– Но вы только что сказали, что хотели.

– Вы меня не путайте. Меня заставили жениться на девственнице. Такой порядок. Они меня заставили.

– Кто?

– Не помню. Тени.

– А конкретнее? Пол, возраст, имя, род занятий тени?

В ответ Дергачёв только таращил мутные глаза.

– Похоже, вам и впрямь нужна психиатрическая помощь. Организуем. Конвойный! Уведите.

Немного оправившись от сотрясения мозга, Настя попросилась домой. От лежания на больничной койке рёбра быстрее не срастутся, – такие аргументы предъявила она доктору, который, впрочем, был не против отпустить её на волю. Прежде чем уйти из отделения, Настя направилась навестить Нину. Она тут же заплакала, увидев лицо и шею подруги.

– Нинка, Нинка, как же это? Прости меня, пожалуйста! Это всё из-за меня.

– Ну, конечно. Из-за кого же ещё?

– Не смейся, Нинка, это правда. Надо было его успокоить по-женски, а я разозлилась. Сильно разозлилась. Наверное, потому что не вовремя стал приставать и очень по-хамски. Не ожидала такого от него. И вообще всю свадьбу испортил.

– С последним утверждением согласна. Хорошо, что ты не видела это застолье и как мы с Петей вели вечер, – Нина вымученно улыбнулась, – вся эта дичь, если честно, в голове не укладывается.

– Нина, ты только не обижайся. Я тебя спрошу. Он мне сказал, что у вас была близость. Это правда?

– Господи, после всего, что случилось, тебя ещё это интересует? На лице у меня следы близости и вот тут, Нина открыла прокушенную грудь, – тебе мало?

– Прости, прости. Да, мне надо это знать, хочу понять, почему он сделал мне предложение, ведь у тебя есть всё, чтобы быть хорошей женой…

– Настя, ты дура? – Закричала Нина. – Ты не понимаешь, что произошло? Он – преступник, он меня чуть не убил, и непонятно, что бы с тобой было, а ты про его выбор рассуждаешь? Очнись, алё!

– Может, я и дура. Но ты зато умная, я не пошутила. Ты видела в нём это зло? Ты меня с ним познакомила, между прочим.

– Я тебя много с кем познакомила. Ты могла выбрать, например, Петю. Была бы счастлива. А Олег на сексе помешан, гуляка. На работе все это знали. Да, он слегка циничен. Но жестокости и садизма в нём никто не замечал.

– Значит, он мне от злости наврал про связь с тобой, потому что я его оттолкнула?

– Незачем об этом рассуждать, Настя. Что случилось, то случилось. Ты не виновата. Иди домой, я очень устала.

Настя ушла, а её подруга долго, отрешённо смотрела в потолок, вспоминая то, чего никогда никто не узнает: кто отец её ребёнка и зачем она познакомила Настю с Олегом.

Её одолевала острая потребность поговорить с кем-то мудрым о том, что произошло. Разговор с Ниной не успокоил Настю, а только заронил ещё больше сомнений. Когда Олег сказал те похабные слова о подруге, Настя ощутила, что за этой его кажущейся подначкой что-то есть, есть реальный опыт. Она вспомнила их совместные праздники, жесты и взгляды, которыми обменивались Нина с Олегом, и её подозрения почти обрели форму уверенности. Разговаривая с подругой в больнице, Настя при всей своей наивности не могла не заметить уклончивости в ответах и практически была уверена, что Нина скрыла правду.