BMW: история семьи Квандт, возродившей компанию

Пример Павела заставлял Герберта Квандта достигать наивысших результатов в профессии. К этому добавлялись высокие требования отца, который не понял бы, «если его сын когда-нибудь по личным причинам ушел бы на час раньше», как вспоминал Герберт. Поэтому он помогал отцу планировать и строить один завод за другим для расширения производства вооружения и принимал участие в каждом обсуждении «до последней минуты». Война означала экспансию. «Я думаю, что как раз в эти самые тяжелые для промышленности годы я смог научиться у моего отца большему, чем это было возможно в обычных условиях», — признался позже Герберт Квандт.

В Правлении AFA отец поручил Герберту Квандту два направления: рекламу и работу с кадрами. С растущей долей производства вооружений реклама уходила на задний план, в то время как привлечение рабочей силы становилось все важнее. Какую роль играл Герберт Квандт в использовании работников принудительного труда на заводах аккумуляторного концерна — координировал ли он его из центрального офиса или эту рабочую силу требовали директора заводов, — об этом нет никаких сведений. Но можно с уверенностью предположить, что такие вопросы попадали на письменный стол Герберта Квандта. Вместе со своим отцом он также часто участвовал в совещаниях с Правлением DWM.

Первоначально Герберт Квандт должен был стать фермером и вступить во владение имением Северин. Но он предпочел карьеру промышленника, преемника отца, тем не менее сельское хозяйство его по-прежнему притягивало. Будучи членом Правления отцовского концерна, он приобрел в 1942 году небольшое дворянское поместье в Нидерлаузице. Ниверле было меньше, чем Северин, и к тому же оказалось не очень рентабельным, но Герберт Квандт имел возможность выращивать там лошадей тракененской породы.

Глава 19. «Смерть была запланирована и сознательно принята в расчет»

Концентрационный лагерь при аккумуляторном заводе

Для строительства нового аккумуляторного завода в Ганновере-Штёкке-не Гюнтер Квандт купил в 1936 году участок земли. Он был такой большой, что на нем можно было расположить несколько предприятий. Вероятно, промышленник при выборе места думал о перспективе расширения производственных площадей. Через семь лет эта территория, по совершенно другой причине, оказалась очень полезной для нацистского режима и для предприятия по выпуску вооружений: там хватило места для концентрационного лагеря.

В 1943 году заключенные должны были сами строить там бараки. Около 50 сербов, поляков и немцев были доставлены сюда из концлагеря Нейенгамме под Гамбургом в Ганновер. Концлагерь Ганновер-Штёккен создавался как внешнее подразделение лагеря Нейенгамме. В июле 1943 года под руководством обершарфюрера СС заключенные начали строить деревянные бараки на расстоянии 120 метров от завода. Уже при строительстве концлагеря эсэсовцы жестоко обращались с заключенными. Один из них годы спустя вспоминал в своих показаниях в прокуратуре Ганновера об одном унтершарфюрере СС, который «избивал заключенных деревянной палкой, потому что они, по его мнению, недостаточно быстро работали. А если при этом присутствовали женщины, работавшие на аккумуляторном заводе, то он, чтобы пофорсить, обращался с заключенными еще злее».

Рассказ заключенного помимо лагерных жестокостей наглядно выявил еще кое-что: Штёккен, в противоположность другим концлагерям, не был где-то скрыт. Он, скорее, был присоединен к промышленному предприятию. Его заключенные ежедневно работали не разгибая спины на заводе, где трудились также немецкие женщины и мужчины. Тюрьма находилась в непосредственной близости от завода. Часть работников фирмы AFA каждый день проходили мимо лагеря, то есть сотрудники и менеджеры фирмы с начала до конца были свидетелями бесправия. Собственник предприятия, крупный акционер Гюнтер Квандт, напротив, сидел в кабинете на Асканишерплатц в Берлине и непосредственно не сталкивался с содержанием заключенных в концлагере.

AFA различными способами помогала организовывать использование труда заключенных. За строительство лагерных бараков отвечало предприятие, что было предусмотрено договором, составленным между фирмой Квандта и СС. AFA распорядилась, чтобы фундаменты бараков и канализация в концлагере были сделаны небольшими строительными фирмами, которые и раньше работали по заказам завода Квандта. Все остальные строительные работы были возложены на так называемую Vorkommando (рабочую команду), которая состояла из заключенных, прибывших в Штёккен раньше. AFA самым тщательным образом следила за прохождением работ. «Строительство продвигается очень хорошо, — сообщал директор фирмы Альберт Фрасс из Ганновера. — Оба барака для заключенных уже стоят, причем один можно заселять, а другой предположительно будет готов через неделю. Жилой барак для охраны тоже можно использовать. Для кухонного барака сейчас строится фундамент. Осталось соорудить барак для полицейского участка и вахты».