BMW: история семьи Квандт, возродившей компанию

Суд письменно засвидетельствовал Гюнтеру Квандту даже то, «что он отказывался поставить на службу тотальной политике вооружений руководимые им заводы» — абсолютно абсурдное высказывание о человеке, который, несомненно, принадлежал к крупнейшим производителям оружия во Второй мировой войне. Решение заседателей опиралось только на заверения, равносильные присяге, менеджеров фирмы DWM, которые, естественно, были очень заинтересованы в замалчивании своего участия в военной экономике.

Штарнбергский суд дал ввести себя в заблуждение относительно размеров сделок Квандта, связанных с вооружением. На основе имевшейся у него информации он не мог оценить, в какой мере AFA извлекала выгоду из войны. Документы процесса подтверждают, что ни суд, ни прокурор не знали, например, что эта фирма выпускала аккумуляторы для подводных лодок и так называемого оружия возмездия.

За недостатком доказательств прокурор Херф слишком много усилий концентрировал на деле Лаваля и упустил из виду выяснение вопроса, сколько денег Гюнтер Квандт действительно заработал на вооружениях. Херф удовольствовался данными о том, каковы были доходы Квандта в качестве председателя Наблюдательного совета, а позже в качестве председателя Правления фирмы DWM. То, что бизнесмен получал гораздо большую выгоду от выплат дивидендов этой фирмы, ускользнуло от внимания прокурора. Он даже не выяснил, сколько акций DWM имел Гюнтер Квандт лично или через свои холдинговые компании.

Квандт выиграл процесс также благодаря тому, что суд не располагал никакими документами или показаниями об одном финансовом пожертвовании, которое фирма AFA сделала национал-социалистам. Согласно протоколу процесса, предприниматель заявил суду: «Ни лично, ни через фирмы я не дал партии до 1933 года ни пфеннига, в концерне это было строго запрещено. И после 1933 года, за исключением пожертвования Адольфу Гитлеру, которое было предписано законом, не было сделано никаких других денежных перечислений». При этом на Нюрнбергском процессе был представлен отрывок из счета «Nationale Treuhand, Dr. Hjal-mar Schacht» Bankhaus Delbrack, Schickler & Co., который подтверждал среди прочего, что фирма AFA Гюнтера Квандта 7 марта 1933 года перевела сумму в 25 000 рейхсмарок.

В процессе против Квандта ни разу не было сказано ни слова об эксплуатации десятков тысяч работников принудительного труда. Суд, который счел Гюнтера Квандта «попутчиком», не знал о том, что на территории фирмы AFA находился концлагерь, охранявшийся эсэсовцами, узники которого должны были работать на аккумуляторном заводе. На проходившем в то же время американском военном трибунале многие менеджеры I. G. Farben были осуждены на несколько лет заключения — за разграбление иностранной собственности, за использование принудительного труда, расцененное как «военное преступление», и за «преступления против человечности», совершавшиеся в концлагере, принадлежавшем фирме.

В то время как суд оставил без внимания многие явления военной экономики времен нацизма, за которые Квандт нес ответственность, судьи были глубоко тронуты свидетельствами той помощи, которую Квандт оказывал евреям. «Несомненно, сторона в ряде случаев существенно помогала преследовавшимся по политическим или расистским мотивам. Он давал деньги таким людям, помогал им перебраться за границу и одно время брал их на руководящие посты, когда им везде отказывали». Из сказанного суд присяжных делал вывод, что «все поведение» Гюнтера Квандта следует рассматривать «как приличное и вытекающее из человеческих убеждений» — полное и окончательное оправдание.

Прокурор подал апелляцию на сомнительное решение о невиновности, принятое Штарнбергским судом, но без повторного расследования. Однако в ходе апелляционного суда, который проходил в апреле 1949 года, прокурор занялся личностью Гюнтера Квандта более детально. В глазах обвинителя Квандт не был обычным нацистом. Выступая перед судом, Херф дал замечательное описание личности промышленника: «Я убежден, что д-р Квандт лично был не в состоянии тронуть кого-нибудь хотя бы пальцем. Гюнтера Квандта можно назвать честным предпринимателем, который достойно дожил до седых волос». На вопрос о том, как могло случиться, что такой человек ввязался в преступления национал-социализма, прокурор ответил следующее: «...страстное стремление к власти, упоение от создания громадного концерна, одержимость самоутверждением — вот основа всего. Это вера в ценность собственной работы не только потому, что работа представляет собой моральную категорию, а потому, что строительство концерна само по себе является благом и, следовательно, все, что противоречит этому, плохо».