БНД против Советской армии: Западногерманский военный шпионаж в ГДР

Даже после краха ГДР размещенные на ее территории и переименованные в Западную группу войск советские войска оставались под пристальным наблюдением западных спецслужб. Препятствия на пути западных шпионов стали несоизмеримо меньше: министерства госбезопасности больше не существовало. Падение Берлинской стены фундаментально изменило и положение советских войск в ГДР, приведя в результате к полному их выводу (уже как российской армии) в 1994 году. Развал прежнего сотрудничества с МГБ и совершенно свободное отныне перемещение людей из одной части объединяющейся Германии в другую «военные чекисты» встретили в состоянии почти полной беспомощности. Потому никого не должно удивлять, что во время вывода Западной группы войск, растянувшегося до августа 1994 года, успехи Федеральной разведывательной службы намного превзошли прежние, достигнутые ею во время существования ГДР. Бывший сотрудник БНД Норберт Юрецко в своих мемуарах «Условно пригоден к службе» описывает одну из операций Службы в сотрудничестве с DIA — Разведывательным управлением министерства обороны США, и с ЦРУ. С помощью специальных зондов, установленных вдоль полотна железной дороги разведчики контролировали эшелоны, вывозившие из Германии российские ядерные боеприпасы. Впрочем, такие системы наземных зондов и наземных сенсоров уже использовались американскими спецслужбами в СССР (впервые их использование там было разоблачено в 1977 году), в Болгарии (раскрыты впервые в начале 80-х годов) и в ГДР (раскрыты впервые в 1983 году).

МГБ хорошо знало об этой комбинации агентурной и технической разведки. В одном из аналитических отчетов Второго главного отдела за 1988 год сказано, что «с использованием соответствующих измерительных приборов перевозки ядерных материалов легко могут быть обнаружены противником на расстоянии до 100 м от железнодорожного полотна».

«При дистанции в 5-10 метров и продолжительности измерений не менее 1 минуты могут быть получены сведения о характеристиках перевозимых ядерных боеприпасов. Тем самым, противник, в том числе сотрудники военных миссий связи США, Великобритании и Франции, объективно получит возможность сделать выводы о типе перевозимых боеприпасов, контролировать перевозки ядерного оружия по железной дороге и разведывать места его складирования в ГДР».

Несмотря на высокую результативность, использование технических средств разведки было тоже связано с большим риском. Агентам необходимо было доставить, спрятать и обслуживать такие приборы, а опасность их обнаружения была весьма вероятной. Кроме того, техника могла только определять и фиксировать определенные процессы, но оценить и анализировать результаты могли лишь эксперты. Но если удавалось завербовать внутреннего агента, как например, произошло с подполковником Петром Поповым из разведуправления ГСВГ, то такой «крот» мог сообщать даже информацию из окружения тогдашнего советского министра оборон Жукова. Хотя вербовка таких шпионов считается примером виртуозного мастерства разведки — если, конечно, завербованный информатор не является двойным агентом вражеской контрразведки, но подавляющее большинство агентурных сообщений как до, так и после постройки Берлинской стены исходило вовсе не от подобных суперагентов. Уже в самом начале своей разведывательной работы против Восточного блока в сороковых годах западные спецслужбы помимо местных наблюдателей, внутренних источников, транзитных и разъездных шпионов, вербовок в третьих странах и получения информации в ходе внешне безобидных бесед использовали разнообразные другие методы агентурного шпионажа.