Боб

 - Кха! Кха! Кхе! – закашлялся Костя от газа, разъедающего глаза и обжигающего горло.- Хорошо, хорошо! Сделал!

 «Теперь раздвинь границы разделенной линии! Преврати ее в черный прямоугольник! Получилось?».

 - Да. Не совсем уверен, но…

 Голоса военных за дверью затихли и только пульсирующее потрескивание, пустого сейчас, эфира в рациях спецназовцев сигнализировало о том, что к штурму они готовы.

 - Всё! Кажется всё! – доложил Костя, как только смог отчетливо различать перед внутренним взором черный-пречерный квадрат, парящий в пустоте очищенного сознания.

 - Ну, тогда привет! – из тьмы только что созданного квадрата показалась сначала одна рука, которая ухватилась за его край. Подтянувшись, она вытянула вслед за собой голову и часть тела незнакомца – молодого человека лет тридцати.

 - Ты кто? – оторопел Хвостов от таких мощных галлюцинаций, переживать которые ему еще никогда не доводилось.

 - Я? Серафим. Не узнаешь?

 - А-а-а! – испугался Хвостов существа, созданного, как ему показалось силой своего больного воображения. Но ведь действительно, он уже где-то видел это лицо.

 - Тихо ты! – шыкнул на него Серафим. – А то оборвешь всю связь мне! Ментальную!

 - У меня сейчас сердце от страха оборвется! – часто задышал от страха Костя.

 Серафим протянул руку навстречу Хвостову:

 - Хватайся!

 Хвостов робко поежился, и тут его осенило! Конечно! Да в него же вселился тот самый тип-библиофил, жахнувший его диким разрядом тока! Тот, который подковылял к нему в самый неподходящий момент прощания с Марго!

 - Ну же! – приказал Серафим.

 Костя решил, что менять себя уже поздно, особенно, свою слабохарактерность, и покорно представил как протягивает Серафиму руку.

 «Бамс!».

 - Ну, вот, так-то лучше! – остался доволен переменой Серафим. Теперь он управлял телом Хвостова, в то время как Костя вдруг стал внутренним голосом.

 Дверь кабинета приоткрылась и в проеме появилась рука в перчатке с обрезанными пальцами. Рука оставила на полу гранату и тут же исчезла.

 Ш-ш-ш! – сделала граната и закрутилась на месте, выпуская из своего чрева удушающий смрад.

 - Не взяли слезоточивым, так решили по старинке – нервнопаралитическими, – сообщил Косте Серафим и потянулся к опасной игрушке, чтобы избавиться от нее.

 Да-дах! – ухнула разрываемая оболочка гранаты.

 Пи-и-и-и! - протяжно запищало в оглохших ушах у Хвостова, точнее теперь уже Серафима.

 - Не, не паралитическая, - тестер с трудом поднялся и, пошатываясь, стал приводить свой гардероб в порядок. – Шоковая.

 В проеме двери показался ствол автомата. Серафим рванул к закрытому окну.

 - Это сумасшествие! – откуда-то изнутри глухо взвизгнул Костя, но сопротивляться у него не было никакой возможности, ведь его мышечной массой, хоть и худосочной, сейчас полноправно владел агорианец.

 - Позволю не согласиться! Оставаться здесь – вот это действительно сумасшествие.

 - Но мы на третьем этаже! – попытался остудить Серафима Костя.

 - Вот видишь – всего лишь третий этаж! – не останавливая бега, крикнул тестер. – Был бы четвертый – еще бы подумали, а тут, как с табурета в детстве – хлоп!

 - И в лепешку-у-у! – простонал Костя ровно за миг до того, как его тело пробило огромное стекло окна процедурного кабинета поликлиники имени Пирогова и показалось на уровне третьего этажа над улицей Березовой, на которой в городе Озерск и находилось вышеназванное лечебно-диагностическое учреждение.

 ***

 - Моя нога! – стонал Серафим, проверяя травмированную лодыжку, которая успела опухнуть и здорово надуться.

 - Твоя? – чуть не плакал Костя, который чувствовал те же муки, но был не активнее перемотанной скотчем мухи. – А, ну, выметайся!

 - Не время ссориться, товарищ! – цыкнул на него Серафим, судя по тону, совсем не собираясь уступать место у руля. – Ой! – ойкнул тестер, попробовав ступить на ушибленную ногу. – Не работает.

 - Объект внизу. На грунте, – отчетливо отрапортовал кому-то по рации, выглянувший в пустой проем окна спецназовец и навел на Серафима дуло автомата.

 - Вот и сходили за справочкой, – уныло подвел финальную черту Костя.

 ***

 - Я есть хочу, – без тени надежды на успешное урегулирование вопроса из глубины подсознания пожаловался Серафиму Хвостов.

 - Как ты уже мог догадаться, я тоже, – отфутболил своего временного симбионта агорианец.

 - Мне кажется, что я созрел… - немного помолчав, признался Костя.

 - Для чего?

 - Для того, чтобы сдаться.

 - Ах, ты! – аж закипела ярость Серафима в горле у Хвостова.

 - Кхе! Кхе! Полегче там с моим телом! – возмутился Костя. – Сначала он обманным путем захватывает мой мозговой центр и делает все, что ему пожелается – сигает с пятого этажа…

 - Третьего.

 - Ломает ноги!

 - Вывихивает!

 - И совершенно не заботится о пропитании пленных!

 - Пленных?

 - А как еще можно назвать мое положение? – воззвал к справедливости Хвостов. – Ты же сознательно моришь меня голодом!

 - Вот еще.

 - А та почти полная бутылка газировки? Почему ты не подобрал ее?

 - Во-первых, я имею правило не питаться подножным кормом, во-вторых, газировка – это прямой путь к панкреатиту! Я же о тебе забочусь!