Bob Shaw

Грегг, поджидавший ее снаружи, вошел в дом и, постучал в открытую дверь спальни, где, не раздеваясь, спала Морна. Испуганно вскрикнув, она мгновенно очнулась и взглянула на свой браслет. Грегг заметил, что лучик света в украшении, словно стрелка необычного компаса, постоянно указывает на восток. Возможно, его подвело воображение, но ему показалось, что лучик пульсирует быстрее, чем утром. Но куда более странным и удивительным было само присутствие златовласой молодой женщины, появившейся из ниоткуда, носящей новую жизнь и теперь словно осветившей скудную обстановку его дома. Грегг вновь поймал себя на размышлениях о том, какие обстоятельства забросили это чудесное создание в такой дикий уголок мира.

– Рут будет через минуту, – сказал он. – Не хотите встретить ее?

– С удовольствием.

Морна улыбнулась, поднявшись, и подошла с ним к двери. Грегга немного удивило, что она даже не прикоснулась к волосам и не разгладила платье, – по его скромному опыту, первые встречи между женщинами бывали напряженными, – но потом он заметил, что ее незамысловатая прическа в полном порядке, а на синем платье нет ни одной морщинки, словно оно только что было снято с вешалки, – еще одно дополнение к досье любопытных фактов о загадочной гостье.

– Привет, Рут. Рад, что ты смогла выбраться.

Грегг остановил двуколку и помог Рут сойти.

– Еще бы, – сказала Рут. – Слыхал о Вольфе Кейли?

Грегг понизил голос:

– До меня доходили слухи, что он умирает.

– И что ты собираешься делать?

– А что я могу?

– Ты можешь выйти из дома, когда стемнеет, и чтоб духу твоего здесь не оставалось!… Я, наверное, выжила из ума, предлагая такое, но… Я могу остаться здесь и присмотреть за твоей подружкой.

– Это было бы нечестно. – Грегг медленно покачал головой. – Нет, я буду там, где нужен.

– А что, по-твоему, ты сможешь сделать, когда Джош Портфилд приведет сюда свою ораву?

– Рут, – сморщившись, прошептал он, – поговорим о чем-нибудь другом. Ты расстроишь Морну. А теперь идем. Я вас познакомлю.

Рут закатила глаза, но покорно пошла за ним в дом. Женщины молча пожали друг другу руки, а затем – совершенно неожиданно – обе начали улыбаться, как-то сразу распределив и приняв роли матери и дочки. Грегг понял, что они вступили в общение на таком уровне, который ему никогда не постичь, и благоговение перед женской мудростью укрепилось в нем еще сильнее.

Его порадовало, что на Рут, явно ожидавшую подтверждения своих худших подозрений, Морна произвела большое впечатление. Этот факт, бесспорно, облегчит ему жизнь.

Женщины прошли в дом, а он тем временем разгрузил двуколку, внес в комнату плетеную корзину, прижимая ее к груди, чтобы не напрягать локти, и поставил на стол. Рут и Морна были поглощены разговором, и Рут молча указала ему на дверь, приказывая удалиться.

Грегг взял с полки пачку сигарет и, облегченно вздохнув, пошел в сарай, где готовилась пульке. Вообще-то он предпочитал самокрутки, но теперь, когда пальцы потеряли способность к тонкой работе, привык обходиться без них. Удобно устроившись на лавке, он закурил и стал с удовлетворением обозревать медные змеевики, реторты, и емкости с бродящим соком кактусов. Сознание, что в его доме находятся две женщины, одна из которых должна скоро родить, наполняло его новым, прежде не испытанным теплым чувством собственной значимости. Вдыхая тяжелый ароматный дух, Грегг погрузился в мечты, в которых Рут была его женой, Морна – его дочкой, а он вновь был способен выполнять мужскую работу и содержать свою семью…

– Не понимаю, как тут можно находиться… – Закутанная в шаль, на пороге стояла Рут. – Вряд ли этот смрад идет на пользу.

– Он никому еще не повредил, – сказал Грегг, поднимаясь на ноги. – Ферментация – часть природы.

– Как и коровьи лепешки.

Рут попятилась из сарайчика и остановилась, поджидая его снаружи. В красноватых лучах заходящего солнца она выглядела на удивление здоровой а привлекательной, преисполненной красотой зрелости и опыта.

– Мне пора возвращаться, – сказала она, – но утром я приеду и останусь до рождения малыша.

– Мне казалось, что суббота – самый тяжелый день у тебя в лавке.

– Так оно и есть, но Сэму придется обойтись без меня. Я не могу оставить это дитя одну. От тебя не много проку.

– Но что подумает Сэм?

– Что подумает Сэм – не имеет значения. Я скажу ему, что тебе нездоровится… – Рут помолчала. – Билли, как ты полагаешь, откуда она?

– Ума не приложу. Она толковала что-то о Новом Орлеане.

Рут задумчиво покачала головой.

– По ее говору не скажешь, что она из Луизианы. И у нее какие-то странные представления…

– Я заметил, – многозначительно произнес Грегг.

– Взять хотя бы то, что она постоянно твердит о сыне. Просто наотрез отказывается от мысли, что ребенок с таким же успехом может оказаться девочкой.

– Н-да… – Греггу пришли на память расспросы о технических характеристиках оружия. – Хотел бы я знать, от кого она убегает.

Лицо Рут смягчилось.

– Я читала немало книг о женщинах из знатных семей… всяких наследницах… которым не позволяли рожать, если отец ребенка простого происхождения.