Bob Shaw

Он нажал еще несколько клавиш, вгляделся в многочисленные экраны и шкалы приборов и откинулся на спинку кресла.

– Может, предохранитель сгорел? – предположил ничего не смыслящий в технике Брайант.

– Батареи полностью разрядились, – ответил Марзиан. – Значит, машина выполнила все, что полагалось.

Брайант в очередной раз оглядел приемную и, не отыскав даже самой незначительной перемены, с надеждой предположил:

– А что, если мы все вместе переместились в другую реальность?

Марзиан потряс головой.

– Исключено. Объяснение может быть лишь одно – кто-то в нашей собственной реальности считает ваше поспешное замечание относительно рыбалки проявлением высшей мудрости.

– Быть такого не может! Ведь я придумал его всего минуту назад, и никто не мог… – Брайант повернулся к мисс Крафт, и голос его сорвался.

Она поспешно потупила взор и залилась краской.

– Что вы натворили! – упрекнул ее Брайант, приближаясь. – Вы испортили мою последнюю попытку! Могли бы по крайней мере…

Тут голос вновь подвел его, и он с удивлением обнаружил, что отдельные, наиболее значимые части тела мисс Крафт более пухлые, чем другие, улыбка у нее просто обворожительная, запах ее духов вызывает в нем трепет, и самое главное, что она, несомненно, наделена проницательным умом и высоким интеллектом. В самом деле, ведь не много найдется на свете девушек, способных с первого раза оценить гениальное изречение по достоинству. По всему выходило, что он влюбился по самые уши.

– Согласен, это непростительная оплошность, – заметил Марзиан, по-прежнему не отрывая взгляда от пульта управления. – Учитывая сложившиеся обстоятельства, мистер Брайант, считаю, что вы имеете полное право на бесплатную четвертую попытку.

– Да бог с ней, с четвертой попыткой. – Брайант настолько оживился, что не устоял и выдал еще одну максиму: – На далеких пастбищах вовсю зеленеет медный колчедан.

Поначалу даже ему самому афоризм показался не слишком-то мудрым, но восхищенная улыбка на прекрасном лице мисс Крафт быстро убедила его в обратном. Несомненно, она точно знала, что он имел в виду, как знала и то, что в этом лучшем из всех возможных миров их ожидает чудесное будущее.

ЛОВЕЦ ГРОЗ

Stormseeker

Перевод с англ. © С.Л. Никольского, 2003.

Несколько лунных циклов – как поле под паром, как стальной клинок, сбрасывающий усталость, – я терпеливо ждал. Но в последнее время ощущение близкой опасности нарастало, и я пристрастился к ночным прогулкам на беззвучных санях – парил над трепещущей массой городских огней или, точно в детских грезах о полетах, отдавался на волю низких воздушных течений в атмосфере сродни прелюдии Дебюсси, создаваемой лунным светом и тенями башен. Время от времени я зависал возле бесстрастных древних конструкций, в деталях рассматривая их консоли и амбразуры, но – вот ведь странно – вблизи, когда сам ты застыл на якорной стоянке среди волн темных ветров, подобные вещи смотрятся совсем неуместно. Они рождают тревогу и головокружение, будто грозят внезапным завершением крылатого сна, и вот я уже поворачиваю прочь замешкавшиеся сани. Интересно, что думают о нас птицы?

Иногда в эти воздушные поездки я беру с собой Селену – по ночам, когда мы оба не можем сомкнуть глаз. Правда, после она всегда грустит. Пусть она на удивление восприимчива, некая практичная жилка все же заставляет ее с подозрением относиться к моей «профессии». Мы подумываем завести детей – меня заверили, что в потомстве не будет ни лунатиков, ни мутантов, – но когда в разговоре она согласно кивает, глаза ее туманятся сомнением. Кто посмел бы ее винить? Ведь лишь мне дано ощущать эфирную миграцию электронов и видеть тени еще не рожденных молний.

Наконец-то! Приближается первая гроза сезона.

Нынче утром меня вызывал Арчболд, но я-то знал об этом уже много часов – так ему и сказал! А потом не мог не похвастаться: мол, даже если б метеорологические спутники не онемели на своих орбитах, я бы все равно узнал об этом первым. Но его, разумеется, интересовали лишь мои услуги.

Как истинное дитя Мировой Войны Номер Три и Три в Периоде, я жалею Арчболда – сидит как крот в своем подземном бункере, и его местонахождение отмечено лишь одинокой стальной мачтой да защитным слоем кабеля, который, окисляясь, придает странный окрас окружающей растительности. Те же политические и ядерные силы, что вызвали меня к жизни, низвели его род до нынешнего скромного положения. Ученых обычно не жалуют, но Глоб-Прав слишком мудр и опытен, чтобы запрещать их деятельность. Достаточно было просто лишить их финансовой поддержки. Теперь исконный физик Арчболд изнывает в своем подземелье, грезя о 300-гегавольтном ускорителе, который сгнил где-то в Берне, и уповая лишь на такие биологические феномены, как ваш покорный слуга.

Сказать по правде, некоторые его коллеги давно пустили бы меня под скальпель и выпотрошили в поисках избыточных органов или спинномозговых аномалий, лишь бы как-нибудь объяснить мое существование. Но Арчболд никогда не позволит расчленить курицу, несущую в каждое гнездышко по миллиарду золотых яиц.