Бобби фишер идет на войну

Той же причиной можно объяснить и уход с должности председателя Шахматной федерации СССР Дмитрия Постникова, бывшего замминистра спорта и друга Бондаревского. Место Постникова занял его заместитель Юрий Авербах — никто другой, по словам Авербаха, не захотел рисковать. Авербах говорит, что с момента ухода Бондаревского у него возник пессимизм относительно перспектив Спасского. Только сила личности Бондаревского могла заставить Спасского начать наконец вкалывать. Да, Спасский работал, «но, так сказать, в лёгком стиле».

Однако в истории ссоры с Бондаревским Спасского поддерживает множество людей. По словам Евгения Бебчука, Бондаревский был весьма непростым человеком: «Он потрясающий тренер, лучший из всех, но его грубость была просто невыносима. Вначале, когда он только стал тренером Спасского, тот нуждался в его опыте, независимо от характера. Но когда Спасский достиг пика своей карьеры и Бондаревский ругал его — а он всегда его ругал, — Спасский уже не мог этого вынести».

Вера Тихомирова знала Бондаревского ещё с Ростова-на-Дону, их родного города. Крупная, видная женщина, она пережила сталинский голод и репрессии, став чемпионкой РСФСР по шахматам среди женщин, и на тот момент являлась ответственным секретарем Всероссийской шахматной федерации. К Спасскому она испытывает материнскую любовь, и он отвечает ей сыновними чувствами. Ее вердикт Бондаревскому: «Говорят, что у него сильная воля. Но это не так. Он не хотел брать на себя ответственность».

В день ухода Бондаревского Спасский, Геллер и Крогиус прибыли в кабинет Ивонина для изложения своей версии. Бондаревский не верил в успех; он не был всей душой предан делу. Спасский больше не может терпеть обращения с собой, как с ребёнком, и сносить грубости. Кроме того, Бондаревский несведущ в новейших достижениях дебютной теории; теперь, когда в команде есть Геллер, Бондаревский не нужен. Спасский добавил, что именно он, Спасский, решил, что надо разойтись.

Чтобы подсластить пилюлю, они предъявили Ивонину внушительный отчёт о работе, проделанной к этой дате. Благодаря Спорткомитету их личные проблемы — дача, квартиры, зарплаты, жилищные условия — решены. Команда настроена по-деловому, творческая работа идёт отлично, тренировочный план успешно выполняется. В отношении подготовки они, возможно, даже опережают Фишера. Ивонин отметил: «Они сказали, что Спасский будет иметь значительное превосходство в дебютах, поскольку у Фишера нет времени расширить свой весьма ограниченный репертуар».

Всё это время группа жила и работала тесным коллективом, так что, какой бы ни была причина ухода Бондаревского, потеря одного из членов команды неизбежно выбила работу из колеи. Если в этом коллективе и была движущая сила, то исходила она от Бондаревского. Со Спасским — новым лидером — группа просто выполняла всё, что он просил. Независимый лидер мог заставить Спасского делать то, чего ему делать не хотелось. Геллер занял место Бондаревского, но совершенно не подходил на эту роль. Не желая противоречить Спасскому, он обратился к Нею. Может ли Ней уговорить чемпиона работать?

«Упрямый с ямочкой подбородок, медлительная походка вразвалочку, — описывает Геллера в книге "Мои показания" Генна Сосонко, — всем своим видом Геллер напоминал скорее бывшего боксёра или немолодого боцмана, сошедшего на берег, чем гроссмейстера мирового класса». Спасский восхищался им как «очень цельным шахматистом... Усидчивость была в нем необыкновенная. Можно сказать, что он развил свой талант задницей, а задница, в свою очередь, развивалась посредством таланта». Геллер принадлежал к элитному клубу игроков, имевших положительный счёт с Фишером; за свою карьеру он выиграл у американца пять раз.

Геллер был выходцем из самого космополитического города Советского Союза — Одессы — и казался тёплым и открытым, впитав эти качества в воспитавшей его еврейской среде. Однако Спасский как-то заметил, что его доброта была мнимой; на самом деле Геллер завистлив и недружелюбен. В своих взглядах он полностью поддерживал советский строй, испытывал глубокое недоверие к Западу, осуждая его испорченность и заблуждения. В своей книге «Советские шахматы» Эндрю Солтис приводит фразу Геллера, что в шахматах успех ожидает лишь тех, у кого глубокие моральные принципы и высокий интеллект, кто «свободен от пороков и недостатков, свойственных капиталистической системе». Уход Бондаревского сделал этого человека правой рукой чемпиона как в период подготовки, так и на самом матче.

Насколько же эффективной и концентрированной была подготовка Спасского на фоне всех этих сложностей?