Бобби Фишер идет на войну

Боулинг был для него физическим упражнением и отдыхом для ума. Всё. Боулинг как спорт его не интересовал. Он всегда бросал шар вне очереди. Я бросал, затем его секундант, преподобный Уильям Ломбарди бросал, затем Фишер, я, и опять поднимался Фишер. Если я говорил: «Это не твоя очередь, а преподобного», Ломбарди делал мне знаки, что не надо, не стоит. Позже Ломбарди сказал, что очередь здесь совершенно не важна. Это просто бросок шара в кучу кеглей, не настоящий боулинг, не спорт. Помню, кто-то на базе подошёл к Фишеру и из лучших побуждений предложил: «Слушай, давай я покажу тебе, что ты делаешь не так», потому что его шары катились куда угодно, только не туда, куда надо. Фишер ответил ему очень грубо, очень резко: «Я бросаю этот тяжёлый шар для тренировки руки, чтобы быть в лучшей физической форме, чтобы лучше спать и чтобы лучше играть в шахматы. Вот и всё». Он не был в этом смысле невежливым. Думаю, американец несколько опешил, поскольку считал, что может Фишеру что-то показать, помочь ему. Но Фишеру было все равно.

Фишер требует, чтобы бассейн предоставили в его личное распоряжение: «Дело в том, что у меня нет купального костюма».

Фред Крамер ежедневно составляет список требований, записывая их на бланках отеля «Лофтлейдир», и посылает Фрэнку Скоффу (который во время матча исполняет обязанности президента Шахматной федерации США) с копией для Ломбарда. Скоффу напоминают о его бесчисленных обязанностях, хотя те варьируются день ото дня. Он должен регулярно прочёсывать игровой зал в поисках камер. Он должен добиться, чтобы им выделили «мерседес», как и было обещано исландскими организаторами. Он должен организовать стирку. Он должен убедиться, что у Фишера есть доступные в любое время партнёры для игры в теннис или боулинг и что все места отдыха не заперты и готовы принять Фишера.

Всё, чем Бобби может заняться, должно организовываться в течение тридцати минут после уведомления или быстрее. Не оставляйте никаких пробелов. Никому ничего не поручайте, даже Сэмми. (Конечно, мы ему доверяем, как и многим другим, но всё должно делаться так, чтобы Бобби смог отправляться туда независимо ни от кого. На каждый случай имейте трёх-четырёх человек для сопровождения.)

Скофф должен готовить подходящую для Фишера одежду. Следить, чтобы помещения не использовались «для посторонних людей или занятий». Искать возможность пополнить список потенциальных партнёров для развлечений американца: «Помните, что люда занимаются и своими делами. Некоторые даже покидают Исландию».

Когда пятничной ночью заходит солнце, настроение у американской команды и организаторов чемпионата поднимается. Двадцать четыре часа Фишер будет сидеть взаперти, соблюдая шабат. Между Фишером и организаторами воцаряется краткое перемирие. Всё спокойно на фронте «Лофтлейдира».

Однако в трагикомедии Фокса не всё было так тихо и спокойно. Центральный вопрос теперь заключался не в том, можно ли разместить в зале камеры — все заинтересованные группы уже потеряли на это надежду, — но можно ли заставить Фишера заплатить за провал съёмок. Честер Фокс утверждал, что ему пришлось потратить около 200 тысяч долларов на страховку фильма, а потери с доходов составили около 1,75 миллиона долларов. Он хотел компенсации и угрожал отсудить у Фишера «каждый цент, на который только получится наложить руки». Чтобы застраховаться, Фишер потребовал у ИШФ положить на его банковский счёт 46 875 долларов — половину приза проигравшему. ИШФ отказалась.