Съедаю ужин котят. Но мне хотелось бы, чтобы им не давали так часто рыбу. Я заболею от нее.
Чувствую себя отвратительно. Ничего не хочется делать. Так и лежал бы около печки. Мне кажется, что я уже не прежний Бобка.
Ура! Аппетит возвращается.
Волчий аппетит.
Обнюхиваю пол в кухне. Подобрал уголек, кусочек чесноку, старую гребенку, черствую корку хлеба и с полметра крепкой веревки. После уголька мне веревка даже нравится.
Если только полагаться на других, можно подохнуть с голоду. К счастью, я нахожу в столовой, рисовый пудинг. Слизываю вишневый сироп, остальное оставляю для гостей.
Ухожу на кухню. Сижу около печки и делаю вид будто не знаю, что такое вишневый сироп. Но гадкая кошка тут же и, по-моему, догадывается обо всем. Какое право она имеет смотреть на меня с таким ехидством? Подумаешь, какая паинька! Хорошо бы проучить ее. Я подкрадываюсь к ней сзади и пытаюсь укусить ее. Но она бросается на меня и раздирает мне лапу в кровь. Я вою от боли.
Ко мне прибегает Пегги (она уже укладывалась спать), гладит меня, говорит кошке, что она гадкая злюка, дает мне кусочек сахару и кладет на больную лапу припарку из свежего хлебного мякиша. До чего эта девочка любит меня!
Съедаю припарку.
Начинаю дремать.
Дремлю.
Ложусь на подстилку. Свет погашен.
Ну и день!