Бобрик

– По выдумкам у нас уже есть эксперт, – рука Жени вытянулась в направлении рисунков, висящих над кроватью студентки филфака. Там были изображены драконы, демоны и эльфийки, сражающиеся среди гор и высоких деревьев в свете магических зарядов и фиолетовой дымки.

– Интересно, а стоит ли мне прописать Уголовный кодекс страны Валькирий? – Ксюша внимательно всмотрелась в свои рисунки, будто бы не заметив саркастичного тона соседки. Её веснушки были похожи на маленьких муравьёв, ползущих строить новые идеи. Широкий ободок собирал непослушные вьющиеся волосы.

– Чтобы у них было что нарушать?

– Нет же! Чтобы у них было за что бороться.

Переодеваясь в хлопковую пижаму, усыпанную мелкими синими звёздочками, Полина тихо усмехалась над той серьёзностью, с которой соседки развивали дискуссию. Искусство и право казались Полине интересными дисциплинами, но не настолько увлекательными, чтобы связать с ними всю жизнь.

Писателю нужно очень долго искать свой стиль, аудиторию, носиться по издательствам и молиться Богу об успехе хотя бы одного произведения. С юристом дела обстоят интереснее: можно стать адвокатом, судьёй, вести личные консультации и зарабатывать большие деньги, делая наценку за стаж. Только скучновато как-то: изучить все законы, правила, пункты из цифр, букв, поправки к ним и, наконец, примечания мелким шрифтом. Полина могла бы поступить на эту специальность, если бы побольше слушала отца, и не имела собственных амбиций.

Сам факультет дизайна привлекал её не так сильно, как практика с возможностью трудоустройства в лучших студиях Москвы и диплом международного образца.

Готовясь к вступительным, она с лёгкостью отрисовала портфолио всего за неделю. Ей было лень проверять работы и что-либо исправлять, поэтому она ни разу не заглянула в папку перед тем, как отнести её в приёмную комиссию. Она делала ставку на идеи, заключая их в довольно примитивные формы. Ей хотелось стать частью чего-то великого, влиять на тренды и зарабатывать большие деньги, а не сто раз перерисовывать мелкие детали.

В садике говорили, что у девочки был талант к рисованию, но Полина никогда не соглашалась с подобными комплиментами, будучи убеждённой, что человек может научиться в совершенстве любому занятию, если захочет. Она действительно могла стать кем угодно от спортсменки до физика-ядерщика, потому что ей было абсолютно всё равно, чем заниматься – главное, чтобы в итоге предполагалась хорошенькая награда.

Полина лежала на своей кровати, но сон никак не приходил. Перед глазами в свете ночника мелькали чёрные силуэты и лицо того парня, блестящее в свете фонаря от пота и крови. Она представляла, что произошло после того, как она ушла. Скорая доехала? Он ушёл сам? Вернулись ли те хулиганы?

Что-то внутри не давало ей поделиться рассказом о случившемся с соседками. Сердце радостно купалось в море самопровозглашённого героизма, а разум тревожно сокрушался над ужасным безрассудством.

Насилие всегда казалось ей чем-то далёким и фантастическим. Она никогда не могла понять, как люди вне кино могут прибегать к таким экстремальным мерам. Ощущение нереальности произошедшего всё ещё невесомой пеленой окутывало воспоминания прошедшего вечера. Никогда раньше она не видела драки взрослых людей. Школьные стычки и словесные перепалки казались теперь такими безобидными и тихими.

Часть 2

Москва. 1980г. Южнопортовый район.

Сырой воздух, немного влажные стены, облупившаяся штукатурка, обнажённые кирпичи и ржавые трубы. В подвальном помещении собрались школьники разных возрастов, пришедшие с линейки в честь первого сентября. Кто-то прислонился к стене, кто-то сидел прямо на полу, пачкая брюки в засохшей грязи.

Старый, изношенный линолеум покрывал только пространство под тренажёрами, остальной пол представлял собой голый бетон, покрытый слоями пыли и земли, принесённой на подошве с улицы.

Облупившийся деревянный шкаф с единственной сохранившейся стеклянной дверцей, ранее служивший в чьей-то квартире стенкой для складирования сервизов, скромно стоял у стены. На полках лежали зимние перчатки, старые куртки, несколько пар лыжных ботинок, картонные плакаты, немного канцелярии, скакалка без одной ручки и шахматная доска.

Тренажёры здесь были примитивные, самодельные или украденные: шесть штук железных гантелей, штанга с металлическими дисками, старый гимнастический козёл, пара турников и лесенка, надёжно прикрученная к стене. Обрывки газет и страницы журналов с фотографиями известных спортсменов были аккуратно вырезаны и наклеены на стены для поднятия мотивации.

В центре зала стоял Бобрик, высокий 18-летний парень, одетый в двухполосную спортивную форму синего цвета. Штаны свободно висели на бёдрах, а кофта сидела на плечах в обтяжку. Недавно подстриженные тёмные волосы тянулись кверху и стояли практически неподвижно.