Бочаров Ручей (СИ)

Мне иногда хотелось крикнуть в ночи под кипарисами: что же вы делали, цари и генсеки: расстрелять шествие рабочих с хоругвями в руках - уму непостижимо! Ухайдакать маршала Блюхера, у которого учился Жуков, на которого Георгий Константинович хотел быть похожим, - вы сумасшедшие! Ладно, хоть Жукова не тронули, а то вообще не понятно, как все повернулось бы на полях сражений Великой Отечественной.

За что мстили маршалу? За то, что ему рукоплескали, а вам нет? За то, что он был искренним и не проголосовал за смертный приговор своему другу Тухачевскому? За то, что был возмущен политической "многоходовкой", когда ТАСС объявило всему народу, что японцы захватили у озера Хасан четыре километра советской земли, а на самом деле это наши пограничники без переговоров и дипломатических согласований перенесли границу вглубь чужой территории.

Мстили за то, что полководец утратил надежду на освобождение народа от "томившей его лжи", выражаясь языком Льва Толстого.

Отомстили за "измену", схватив его у моего ручья. Мстили 18 дней во внутренней тюрьме НКВД на Лубянке, пока маршал не отдал Богу душу. Когда тюремный врач увидел тело, он подумал, что пациент "под танком побывал". Так и записал в своем врачебном "дневнике".

Не мне - отмщение, не мне и воздавать. На ту вершину кипариса, что поутру видна начальнику и мне, я глядел долго, но смотрел молча.

Как я сейчас понимаю, самые лучшие мои впечатления от поездки связаны не с ручьем, а морем. Однажды мы с супругой заметили три мачты у причала морского вокзала. Что за мачты, раньше мы их не видели? Наверное, к приезду начальника и к открытию сезона подогнали для первых отдыхающих что-то необычное. Подошли ближе - это парусник. Увидеть паруса - мечта моего детства. Два слова из морской лексики - фрегат и бригантина, подымали когда-то огромные волны моего детского воображения.

Выходим на пирс, а это не просто парусник, это фрегат "Херсонес". Тот самый, что единственный в новейшей истории обогнул мыс Горн и преодолел пролив Дрейка под парусами, без использования судового двигателя. И что самое удивительное - вход на фрегат свободный. Показываешь паспорт и вперед, на абордаж!

Юнги-практиканты, а их на борту около сотни, сами предлагают гостям: давайте мы вам всё покажем. У нас с супругой экскурсоводом был шестнадцатилетний паренек. Мы были с ним на баке и на юте, стояли у штурвала, каждую мачту обошли по кругу и сделали проходы вдоль каждого борта.

Ну, что сказать, жить и ходить под парусами этого фрегата мне не под силу, а вот постоять, поразмышлять, помечтать - да, здесь это делать особенно приятно. Построен парусник судостроителями Гданьска в 1989 году, как раз, когда мы выбирали "народных депутатов", а в Польше уже победила "Солидарность". Наш заказ дал полякам работу и зарплату, за что тогда они нам были благодарны, в отличие от дней сегодняшних.

В бурных водах 90-х годов фрегат переходил из одной частной "бухты" в другую, пока не встал на якорь: коммерческие проекты прогорели, содержать некому, команды нет, паруса пришли в негодность. Долгое время он чалился в Одессе, но после известных событий взял курс на Керчь. Когда начали строить крымский мост, который даже в самой высокой части своей арки ниже пятидесятиметровых мачт фрегата, поменял порт приписки на Севастополь.

Теперь это прекрасный учебный корабль государственного морского университета. Повезло юношам, кому по силам служить на флоте.

- Что еще хотите посмотреть? - спросил паренек, когда мы завершили обход корабля и стояли в центре палубы.

Я задрал голову и стал глядеть на гигантскую рею грот-мачты.

- Хотите подняться на грот-марс? - паренек был внимателен и вежлив.

- Это можно?

- Можно, если сумеете.

Трогаю рукой канаты, они на ощупь жесткие, как шкурка наждачной бумаги.

- Без перчаток от такой поверхности у меня на ладонях вся кожа слезет, - говорю пареньку.

- В перчатках нельзя, они могут соскользнуть, - спокойно объясняет юнга-практикант.

- И вы все 26 парусов ставите на мачтах и реях голыми руками? - высказываю удивление дилетанта. Паренек понимает, что наверх я подниматься не буду. Он это понял раньше, чем я.

Но тут мы видим, как один из гостей полез на рею по веревочным вантам. Глядеть на смельчака - аттракцион, каких в "Ривьере" нет. Ногами путается в канатах, болтается мешком над нашими головами, штаны сползают, но - лезет.

- Он же убьется, - говорю вслух то, о чем подумал.

- Его страхует старший вахтенный, - паренек показывает на матроса, что уже находится на рее.

Точно, я просто не заметил страховочный канат среди бесчисленных других канатов парусной оснастки мачты.

Мужик почти дополз до "марса" и вдруг обмяк: не то лишился сил, не то ему внезапно поплохело. И началась спасательная операция на высоте, примерно, девятого этажа. Матрос уже рядом с экскурсантом, тормошит его, переставляет ему ноги на "ступеньку" ниже - тот в сознании, но страх парализовал все мышцы. Он пальцы рук не может разогнуть и отпустить канат в том месте, где в него вцепился.

На палубе же всё спокойно, никто не голосит, не бегает, не паникует.